Как и следовало ожидать, большинство либералов считают, что предметом купли-продажи при проституции является собственно секс. Поэтому легалайз является панацеей от всех проблем, связанных с проституцией: будучи выведена с улицы в чистый номер публичного дома, под неусыпный социальный и медицинский контроль и охрану, проститутка из жалкого презираемого существа превратится в почтенного субъекта рынка, налогоплательщицу и потенциальную пенсионерку. Настанет всеобщее благорастворение воздухов, оковы тяжкие падут, темницы рухнут и свобода… ну, вы поняли.
Скептики указывали на то, что легалайз имел место быть во многих странах и до -того-как, но благорастворения воздухов достичь не удалось. Оптимисты отвечали, что оно было недостижимо в прежние времена, когда церковно-патриархвтное общество клеймило проститутку и стигматизировало ее. Клейменая и стигматизированная проститутка притягивала соответсвующую клиентуру; привыкнув смотреть на себя как на подонка общества, она тянулась к подонкам и т. д. Сейчас, в век социального прогресса и сексуальной революции, все должно измениться.
Легалайз ввели — и оказалось, что хренышка, ничего не изменилось, вокруг борделей по-прежнему рассадник криминала, в среде самих проституток — алкоголизм и наркотики, и даже траффикинг не уменьшился. Власти многих стран, где ввели легалайз, подумывают о том, как бы отменить его обратно, или хотя бы существенно ограничить.
А между тем люди, работавшие с проститутками еще во времена того легалайза — врачи, полицейские, социальные работники (в те времена по большей части представители Церкви) отмечали, что, несмотря на всю разность социальных положений и «предысторий» активных проституток, у всех у них, несмотря на общее психическое зздоровье и вменяемость, есть некая общая черта, fatal flaw, которая позволяла таким людям, как Ломброзо или Вейнингер, говорить о «типе проститутки». Большинство тех людей не были психологами, а если и были, то психолоия делала только первые шаги, и Честертон, клеймя стремление тогдашних лекарей обнаружить «преступный череп», попадал не в бровь, а в глаз. Но ведь против эмпирики не попрешь. Да, большинство проституток — выходцы из беднейших слоев населения (от 52 до 90%, смтря по странам), но ведь далеко не все беднячки проституируют. Да, многие в детстве и юности подвергались насилию, в т. ч. сексуальному (от 30 до 69%, смотря по странам, опять же) — но не все жертвы чайлд абьюза идут потом на панель. Да, многие необразованы (около 80% проституток постсоветских стран имеют среднее или даже неоконченное среднее образование) — но ведь есть же и образованные! Словом, что-то не так в них, в них самих. Социальная среда жмет многих — но дожимает по каким-то причинам именно этих.
Годы полевых исследований в разных странах независимо друг от друга подтвердили: найден тот самый таинственный икс-фактор, который вкупе с социальными и экономическими проблемами толкает женщин на панель. Этот фактор — психическая диссоциация со своим телом. Человек не ощущает свое тело частью своего «я», в особо тяжелых формах это называется десоматизацией, когда человек своего тела действительно не чувствует.
Диссоциация, как и многие психические расстройства, является психической защитой, которая в какой-то момент спасала человка от невыносимых телесных переживаний (вот тут мы вспомним про абьюз, бедность и прочие «сопутствующие факторы» из детства проституток), но в какой-то момент подменила собой нормальные реакции человека.
Проститутка соглашается сделать из своего тела товар, потому что она не ощущает его своим, вот в чем вся фишка. Моменты позора, унижения, боли, социальная стигматизация — все это происходит как бы не с самой проституткой. Она «отбрасывает» свое тело, живет отдельно от него. Но тело «настигает» ее, боль возвращается — и требуется новый сеанс диссоциации. Отсюда два, казалось бы, непримиримо противоречивых факта из психической жизни проситиутки: она неспособна к полноценному оргазму — и при этом ищет все новых партнеров.
Проститутка тяготеет к саморазрушению, и частые спутники ее жизни — алкоголь и наркотики. Отсюда же вытекает и тот факт, что проститутки часто вступают в разрушительные отношения с сутенерами.
Вот что делает проституцию актом, аморальным в самой своей основе: клиент покупает не секс, не телесное удовольствие, не разрядку, как утверждают адвокаты проституции — он покупает акт саморазрушения женщины. А принимая во внимание то, что клиент и сам зачастую нуждается в терапии, мы имеем акт, безнравственный вдвойне: аддикт платит самоубийце за право поучаствовать в самоубийстве.
morrethскачать dle 12.1 |
