| Шел февраль 1944 года, кровопролитные бои в Будапеште перемешали линию фронта так, что неясно было, где свои, а где чужие. Лейтенант Парамонов 20 лет от роду страдал больше чем товарищи по оружию - у него был жестокий приступ дизентерии плюс легкая контузия неразорвавшимся снарядом о лафет пушки. В помещении винного магазинчика они торчали уже вторые сутки - кинжальный огонь пулеметов не давал высунуть носа ни на метр вперед, вторые же сутки они требовали танк - расчистить сектор для прохождения пушек. Было 6 часов утра, когда лейтенант Парамонов почувствовал, что ему пора срочно идти "до-ветру" - прихватив вещмешок и винтовку, он выбрал полуразрушенное здание неподалеку и широкими скачками "полетел на крыльях дизентерии". |
| Читать далее |
Диме доводилось встречать в жизни странных людей, но первое знакомство с Серегой оставило неизгладимое впечатление! Вместе с другом он пришел на вечеринку, и там его представили совершенно нормальному на первый взгляд парню:
- Привет! – бодро поздоровался Сергей, но когда Дима протянул ему для пожатия руку, почему-то промахнулся по ней. Сначала Дима удивился, потом подумал, что Сергей сделал это нарочно, потом робко улыбнулся, подозревая шутку. Сергей же вовсе не был обескуражен – просто повторил попытку и на этот раз удачно.
Затем начались чудеса, на которые, однако, никто из присутствующих не обращал ни малейшего внимания, будто Сереги ни для кого не существовало. Серега садился мимо стула; больно бился плечом об косяк, выходя за дверь; все время забывал на столе зажженную сигарету и тут же прикуривал новую. Иногда у него в руках оказывалось сразу три сигареты, но относился он к таким случаям с олимпийским спокойствием, словно так и должно было быть. Дима наблюдал за этими эволюциями с все более нарастающим изумлением, стараясь не рассмеяться в голос, ему казалось, будто Серега играет в каком-то странном, абсурдном спектакле-комедии, причем исключительно для одного зрителя – себя. |
| Читать далее |
Время действия: 1969-1975 годы
Место действия: Нейтральные воды.
Задача: Саботаж.
Как и на любом уважающем себя корабле, на «Красном Беглеце» был кот. И как любой уважающий себя кот, он был толст, полосат и нагл. Морду он имел шире газеты, при случае гордо задирал ополовиненный в драке с портовыми котами хвост и носил кличку Батя, потому что, заходя на камбуз, обычно покровительственно похлопывал кока по ноге лапой, словно бы говоря – «Ну что, Малой, работаешь? Ну работай, работай… Есть чего пожрать-то или мне опять по трюмам крыс гонять?» .
Впрочем, гонять крыс Батя любил и справлялся со своими обязанностями на ура. Вообще, Батя как бы считался котом боцмана, потому что тот его и принес еще котенком на судно, но, поскольку боцман был слегка туповат по жизни и авторитетом у команды не пользовался, Батя выбрал себе другого покровителя. Капитана. |
| Читать далее |
| Пару лет назад мы с подругой беседовали об одном писателе, и она сказала: "Не могу его читать, он слишком сильно выпендривается". Я крепко задумалась, потому что с моей точки зрения писатель совсем не много выпендривался, а в самый раз. И неожиданно поняла, что я-то выпендриваюсь куда больше моей подруги. То есть, уровень выпендрежа писателя не кажется мне высоким, потому что в сравнении с моим он и не является высоким. С тех пор я подозреваю, что предпочтение одних книг другим происходит при совпадении или несовпадении комплекта свойств автора и читателя: интеллекта, типа юмора, черт характера (к примеру, едва ли мне понравится резвый автор, раз уж я ленива до невозможности, а людям деятельным вряд ли по вкусу те прекрасные оправдатели лени, которые симпатичны мне). И все. А никакого литературного вкуса не существует, и одни писатели ничем других не лучше и не хуже. Просто одни человеческие свойства более распространены, чем другие, что определяет популярность писателя. Поэтому споры о достоинствах и недостатках писателей абсолютно бессмысленны. |
| Читать далее |
Предыстория: Живем мы с мужем с котом на девятом этаже стандартной девятиэтажки, на балконе и на кухне решетки. В подъеде обычный бардак, люк на крыше нараспашку - после того как один м..... себе антенну ставил. (Сволочь, еще позвонил и попросил удлинитель с дрелью подключить в мою розетку!)Шляются все кому не лень - цыгане, торговцы, детвора на лифте катается пока не шуганешь, бомжи спят иногда - в общем, всем знакомо...
В одно прекрасное утро выходит на балкон кот и начинает орать нечеловеческим голосом.
Выскакиваю - смотрю, кот на решетку лезет, а там наверху какие-то тряпки привязаны.
Командирую туда мужа. |
| Читать далее |
Часы идут.
Годы бегут.
Деньги летят.
Опять я опоздал.
И на свободном рынке
Нет свободных мест.
Ночью - кошмарные сны.
Днем - бессонный кошмар.
Как же саке мне не пить? |
| Читать далее |
По окончании института по инерции продолжали почти студенческую жизнь. Пьянки-гулянки, чуть ли не ежедневные хождения друг к другу в гости, только уже не по общагам, а по съемным квартирам. На одно из таких мероприятий зашел товарищ с младшей сетрой. Пока хозяин суетился на кухне, гости кто помогал, кто не мешал, кто своими делами занимался. Сетричка товарища зашла в ванную, припудрить носик, и... Какое-то дешевейшее мыло в копеечной мыльнице, какой-то болгарский шампунь, дешевле которого на рынке сложно было что-то отыскать.
- Кто ЭТИМ пользуется, кто так себя не любит? - вопрошала братца она с расширенными в притворном ужасе глазами. |
| Читать далее |
У одного моего знакомого на все случаи жизни есть один неизменный незамысловатый тост. «Шоп хуй стоял и дети были» Из-за этой идиотской и бессмысленной фразы кто знает уже стараются с ним или не пить, или лишают его права голоса. Он лепит его где надо и не надо. Однажды, на чьих-то поминках, на третьей или четвертой стопке он радостно проорал «Ну, шоп, значит, хуй стоял и дети были!» и полез чокаться к родственникам покойного. Когда челюсть срослась и его выписали из больницы, он искренне недоумевал, что так расстроило этих убитых горем несчастных людей.
Не знаю, как обстоят у Вовы дела с первой частью фразы, но со второй ему катастрофически не везет. Может, в этом причина? Может поэтому он талдычит к месту и не к месту своё «Шоп хуй стоял и дети были»? Все его попытки обрасти семьей, и, как следствие, потомством, заканчивались крахом на различных стадиях знакомства. Какой-то обет безбрачия довлеет над этим Вовой. |
| Читать далее |
Был у меня в университете приятель с дивным библейским именем Эдуард Авраамов. Готовился стать психиатром, неплохо играл на гитаре и вообщем был хорошим парнем. Как и большинство из нас, приехал он в Питер с периферии, а именно из Махачкалы. В 94 году, если кто помнит, время было тяжелое. Жрать было нечего, степендию обычно удавалось потратить не довезя до дома, в ближайшем ларьке. Народ зарабатывал как мог. Я , например, брал ночные дежурства санитаром в оперблоке, мой друг Славка по ночам работал в ларьке, а вот Эдик решил выступить масштабно.
Встречаю его как то после патанатомии на «пятаке» - это место сбора всей студенческой тусовки на площадочке между столовой и акушерским корпусом, глаза горят , язык заплетается, волосы – дыбом.
- Матрос, надо бизнес делать! Есть схемка одна хитрая! |
| Читать далее |
Раннее утро. По полусонному мне ползают два персонажа. Днем они меня практически не видят и стараются с утра застать еще теплое, беззащитное тело, пока оно не убежало. Говорят при этом между собой театральным шепотом, якобы проявляя заботу. «Никита! Нельзя ползать папе коленками по голове!» «Да??? А чем можно ползать?» Стоит мне открыть один глаз, как включается выпуск новостей за вчерашний день.
- Папа! А ты знаешь, что наш Никита научился немножечко тормозить? (На трехлетие пацан получил велосипед. Велонавыки такая штука, что враз не осваиваются. Нужно одновременно рулить, крутить педали, говорить, пялиться на проходящих баб, гудеть в клаксон, привлекая их внимание. Поскольку тормоза придумали трусы, Никита как смелый парень до сих пор игнорировал не только тормоза, но и само понятие. Тормозил мамой. Ну, и раза три – руками и носом.) |
| Читать далее |
|
