В гостях у сказки

Конкурсная программа любого кинофестиваля призвана, наверное, заставлять задумываться и жюри, и зрителей над какими-то проблемами современности, а фильмы церемоний закрытия и открытия должны просто развлекать публику. Если этот тезис верен, то картина китайского режиссера Чена Кайге «Клятва», выбранная для церемонии открытия XVIII ММКФ, вполне справилась с поставленной задачей. Режиссер лично приехал на открытие фестиваля.

Китайский режиссер Чен Кайге ни одной своей работы не держал «взаперти» у себя на родине. Буквально каждый его фильм становился известен за рубежом, включая дебютную ленту «Желтая земля» (1984), которая была в буквальном смысле обласкана критиками и получила множество наград на самых разных кинофестивалях от Лондона до Гавайев.

Летают, как птицы

Специальным пунктом в профессиональном резюме азиатского мастера значится то, что его фильмы «Большой военный парад», «Король детей» (1987) и «Жизнь на струне» (1991) входили в учебную программу Колумбийского университета США. В 1993 году Чен Кайге вообще достиг пика своей европейской славы, получив «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах за фильм «Прощай, моя наложница». Последовавший за этим большой коммерческий успех фильма в самых разных странах и номинация на «Оскар», по-видимому, лишний раз убедили режиссера в том, что он точно знает, какие китайские фильмы востребованы западной публикой.

Ведь если американцы или европейцы, словно дети, искренне верят в то, что в Поднебесной люди летают, как мы ходим, то не нужно их переубеждать. Да, летают. А еще бегают быстрее времени. В общем-то, и «Крадущийся тигр, затаившийся дракон», и «Герой» нас тоже в этом не переубеждали. Возможно, поэтому и имели не меньший успех среди западных зрителей, любящих сегодня приобщиться к популярной культуре Азии.

Все сюжетные линии фильма, как и вечные для китайского кинематографа темы, также очень правильно укладываются в шаблонное восприятие Китая иностранцами. Честь рода, любовь, преданность императору, а также самый дерзкий поступок в жизни китайца – убийство этого самого императора. В разных пропорциях все эти сценарные компоненты перемешаны сегодня буквально в каждой китайской картине, стремящейся пробиться если не в Голливуд, то по крайней мере в Европу.

Убить императора

Чен Кайге в своей «Клятве» в буквальном смысле рассказывает нам красивую сказку из эпохи древних распрей, когда все цари были обязательно великими, а все их сражения велись, конечно же, за сердце прекрасной дамы и уж потом – за господство над богатыми землями и миллионами жизней. Главный герой – раб (в исполнении ведущей азиатской кинозвезды Джанга Донг-Куна) – просто обязан в такой ситуации влюбиться в принцессу, а в общем сюжете просто не может не появиться колдунья, которая вмешивается в судьбу принцессы, ну и так далее. Раб, естественно, убивает императора (кстати, у самого Чена Кайге уже был фильм с названием «Император и убийца» (1999). Финал фильма опять же трагичен, но с надеждой на почти голливудский хеппи-энд.

При этом чем бы ни занимались персонажи на экране, делают это они неимоверно красиво. А снято все так, будто это не работы Чена Кайге изучались нью-йоркскими студентами, а сам он проходил практику на американской «фабрике грез». Видно, что режиссер точно знает, что от него хотят, но, к сожалению, не всегда умеет делать это на должном техническом уровне.

Впрочем, пока такие производственные шероховатости могут еще сойти за столь ценимый американцами эффект «hand maid», но надолго ли их хватит? Ведь сюжет даже самой любимой детской сказки может надоесть, если повторять его еще и еще. Но до тех пор, пока этого не произошло, сказка способна радовать своей красотой, наивностью и верой в то, что все будет хорошо. И это очень ценится людьми, вне зависимости от того, живут ли они на Западе или на Востоке. Видимо, поэтому первый по счету приз XVIII ММКФ был вручен именно Чену Кайге – «За вклад в мировой кинематограф».

Взгляд