Языковой беспредел, или Как мы будем разговаривать в будущем

«ПРИКИНЬ, этот ламер не дал мне поюзать свой плеер!» Ничего удивительного: молодежь все активнее использует в своей речи компьютерный сленг. «Этот нехороший человек не дал мне послушать плеер», — так можно перевести эту реплику. Интересно, а что будет с нашим языком лет через пять?

ЯЗЫК — как воздух. Мы дышим, не замечая воздуха, и говорим, не особо задумываясь над своей речью. Не успеваем обратить внимание, как слова приходят в наш язык и навсегда уходят из него (кто теперь помнит фазенду и тамагочи?). Не придаем значения словам-«паразитам»: у одних это типа, у других — там или как бы. Московские филологи заметили: за последнее десятилетие характерной чертой нашего языка стала спонтанность. Политики, телеведущие, прочие публичные люди перестали читать по бумажке. Мы слушаем их живую речь и принимаем ее за образец. «Наши исследования показали прямую связь между современным разговорным языком и тем языком, который используют средства массовой информации, — говорит доктор филологических наук, профессор МГУ Анатолий Поликарпов. — Да, наша лексика в основном формируется в эфире, ничего с этим не поделаешь».

«Обрезки» речи

КАК выясняется, серьезных научных исследований относительно перспектив русского языка в столице никто не проводил. Однако можно отметить несколько тенденций, позволяющих делать прогнозы. Сразу оговоримся: эти тенденции характерны и для других регионов страны, но в Москве они заметнее и ярче. Из-за миграции, из-за того, что мегаполис постоянно впитывает в себя и провинциальные диалекты, и заимствования из иностранных языков, все лингвистические процессы здесь идут быстрее.

«Первое, что бросается в глаза, — язык стремится к более простому строю, — считает Анатолий Поликарпов. — Это называется аналитизация. Самый яркий пример аналитического языка — английский. Скажем, у одного глагола есть множество вспомогательных предлогов, и каждый из них дает слову новое значение».

Значит ли это, что у русских глаголов скоро отвалятся окончания и мы будем использовать в разговорной речи лишь их «обрезки»? Похожим образом, кстати, поступают интернетчики. Чатясь (разговаривая в Сети), они сокращают написания разных слов: здря или при вместо здравствуй или привет. «Ну до такого кошмара, я надеюсь, дело не дойдет, — смеется Поликарпов, - но грамматические нормы постепенно расшатываются, ослабляются. Типичная ошибка — речевая избыточность. Пример: сочетание «самый лучший». Но лучший — и так превосходная степень прилагательного «хороший». А самый лучший — это, видимо, дважды самый хороший».

Лишние предлоги

ЯВНЫЙ признак того, что наш язык стремится к простоте, — появление лишних предлогов. Например, вместо итог полугодия теперь говорят: итог за полугодие. Вместо анализ влажности — анализ на влажность. Казалось бы, дополнительные предлоги только усложняют речь, но филологи считают, что таким образом ослабляются функции падежей. Возможно, язык готовится (да-да, не зря считают, что это живой организм) к тому, чтобы ввести в обиход «еще более лишние» предлоги, которые придадут словам новый, пока непонятный смысл. Ну например: факты о чем-то будет обозначать одно, а факты над чем-то — что-то другое. Вам кажется странным это словосочетание? Но ведь мы привыкли склонять «наперекосяк» числительные. Если пятиста перестало резать слух, может быть, скоро привычными станут четырмью или двумями?

А еще москвичи перестали склонять географические названия, оканчивающиеся на -ино, -ово. В 40-е годы прошлого века большинство жителей города — до 70% — склоняли названия районов (Тушино, Щелково и пр.). А это еще один признак аналитизации языка. Не исключено, что когда-то нам будет лень использовать временные глагольные формы. И вместо «Я куплю себе костюм» некоторые станут говорить: «Я буду купить себе костюм».

«Русский язык — синтетический, и он имеет свойство обогащаться за счет заимствований, так что вырождение ему не грозит, — уверен Анатолий Поликарпов. - Несомненно, влияние английского будет ощущаться и дальше, но любые заимствования как бы растворяются в русском языке, удачно вписываются в него. Скажем, пришло к нам слово «спонсор». Теперь оно прочно обосновалось в языке, вытеснило синоним «меценат», произвело от себя глагол (спонсировать), прилагательное (спонсорский) и даже используется в переносных значениях: кто сегодня спонсирует выпивку? В смысле: кто сегодня платит за выпивку?»

Уходящий мат

ЛИНГВИСТОВ тревожит другое: в последние годы разговорной нормой становится ненормативная лексика. И пока трудно сказать, к чему это приведет в дальнейшем.

«Чем общество увлекается, оттуда оно и черпает лексику, — утверждает доктор филологических наук Ольга Кукушкина. — Появились компьютеры — появилось выражение «Он меня грузит». В начале 90-х все поголовно смотрели мексиканские сериалы и называли дачи фазендами; потом телевидение сделало ставку на криминальную тематику фильмов, и это закрепило в разговорной речи ненормативную тюремную лексику. Собственно, такие слова, как «беспредел», «разборки», «по понятиям», давно стали разговорной нормой и теперь, похоже, останутся в ней навсегда. Но вот что касается мата… Раньше он был отличительной чертой мужского языка. При женщинах материться было не принято, и для мужчин именно в этом была его притягательность. Трудно сказать, почему исчезло разделение лексики на мужскую и женскую. Нынешние 20-летние юноши и девушки просто разговаривают матом. Боюсь, в результате мат может исчезнуть как некий лингвистический феномен. Он потеряет свою привлекательность, и мужчинам придется искать ему замену…»

Возможно, мат будущего станет более изощренным, появятся какие-то новые конструкции. И грузчики, и эстеты с удовольствием возьмут их на вооружение.

В Сети

В ЛИНГВИСТИКЕ есть понятие языковой моды. Оказывается, молодежный сленг живет в среднем пять лет. Затем слова притираются, и на смену им приходят другие в тех же значениях. Если лет двадцать назад при выражении восторга подростки говорили зэкански, то в 90-е появились новые словечки: «клево», «круто». Лет пять назад тинейджеры (а следом за ними и взрослые) как один стали твердить: супер. Теперь, похоже, время этого жаргонизма подходит к концу. Что придет ему на смену?

По мнению филологов, все большее влияние на нашу речь будут оказывать компьютерная терминология и язык интернет-общения. Скажем, отсутствие кого-то в компании современные пользователи Интернета обозначают просто: «Он сегодня офлайн». Сетевые термины постепенно переносятся на предметы и действия повседневной жизни. Скажем, глаголом «флудить» интернетчики называют размещение рекламы в недозволенных местах. Некоторые из них употребляют это слово и в переносном значении: делать что-либо не к месту. «Не флуди, лучше вынеси мусор», — так, вероятно, в будущем станут говорить мамы своим чадам, занимающимся какой-нибудь ерундой. А уж что им ответят детки, сейчас и представить трудно.

Дмитрий ПИСАРЕНКО, Коллаж Юлии АГАНИНОЙ, АиФ