ОФИС – МЕСТО, ГДЕ УМИРАЮТ МЕЧТЫ

«Мозг – прекрасный орган. Он начинает работать
в тот момент, когда вы встаете с постели утром,
и не останавливается, пока вы не войдете в свой офис.»

Роберт Фрост,
американский поэт

СИМВОЛ ВРЕМЕНИ

Офис. Казалось бы, это слово всего лишь означает помещение коммерческой организации, где работают люди, занятые в большей степени умственным, а не физическим трудом. Но приглядевшись, мы увидим, что офис стал символом целого пласта современной культуры – той самой, которая сама себя называет «корпоративной культурой», символом, что особенно интересно, интернациональным. Во всем мире тысячи людей к девяти утра приходят на работу, садятся за свой белый офисный стол, включают компьютер, пьют растворимый кофе, получают и отправляют письма по электронной почте, общаются по телефону с клиентами, пишут отчеты, работают с разными электронными и бумажными документами, просматривают в рабочих и нерабочих целях интернет-сайты, общаются в ICQ, а в шесть расходятся по домам. Разумеется, большая часть человечества живет абсолютно не так, но в западном обществе, а теперь и в России, многие узнают себя в этом портрете.

Как это ни удивительно, именно в России символический смысл слова «офис» оказался максимально обостренным. Уже прочно обосновавшееся в русском языке, оно является отнюдь не только синонимом понятий «компания», «фирма», «контора». Даже скорее не является таковым. Как отмечают отечественные лингвисты, в русском контексте слово «офис» встречается в следующих типах сочетаний: «современный офис», «офис фирмы», «открыть офис», «директора нет в офисе», в других же случаях такие англоязычные выражения как «notarial office», «branch office», «sales office», «travel office» с успехом замещаются русскими эквивалентами – «нотариальная контора», «филиал предприятия», «отдел продаж», «туристическое бюро». Речь, однако, идет не о лингвистических тонкостях перевода иностранных слов. Русский вариант английского «office» подчеркнул, что «офис» – это место, это физическая локализация некого социального смысла. Потому что офисом является в российском понимании далеко не любое производственное помещение со столами, стульями и работающими сотрудниками. А только то, где имеется в наличии офисная культура.

Каким бы ни был вход в офис – будь то поражающий воображение вестибюль огромного бизнес-центра в стиле хай-тек или скромный подъезд без вывески – всюду мы найдем маленькие комнатки, где за мониторами под шум мерно жужжащих кондиционеров сидят рядовые служащие. Там, где помещение слишком большое, маленькие комнатки создают искусственно, деля его перегородками на небольшие «загончики». Офисная мебель, канцелярские принадлежности и даже дверные ручки нечасто в таких местах отличаются разнообразием, делая множество офисов похожими друг на друга как две капли воды. Цветовая гамма этих помещений болезненно светлая – белые стены, белые двери, белая плитка, белые жалюзи. Синий, серый и черный цвета кое-где контрастируют с этой стерильной белизной. Цветотип большинства офисов – холодный. Это кардинально отличает внешний вид офиса от его предшественника – аналогичного рабочего помещения советских времен. Кое-где, не затронутые безликим евроремонтом, эти уголки, пусть подзапущенные и постаревшие, сохранились, и первое, что их отличает, – наличие в интерьере натурального дерева. Паркетный пол, деревянные шкафы и столы, шторы на окнах – все это делает рабочее помещение более «живым», похожим на жилое. Конечно же, далеко не всегда холодная строгость офиса намеренна. Эту внешнюю среду формируют типовые и недорогие предметы делового интерьера, а на что-то более интересное у владельцев часто просто нет денег. Исключением (впрочем, столь же типовым) является, как правило, приемная или кабинет руководителя, где можно найти кожаные кресла, аквариум и какое-нибудь произведение современной живописи или фотографии на стене. Казалось бы, вся обстановка офиса призвана сказать человеку – «не до развлечений, здесь мы занимаемся делом». Дополнить и завершить деловой интерьер, должны с энтузиазмом работающие сотрудники. Но именно этого, главного компонента делового успеха компании, во многих офисах и не хватает, несмотря на продуманный до мелочей бизнес-имидж.

«КАК ПОЛЮБИТЬ РАБОТУ, КОТОРУЮ ВЫ НЕНАВИДИТЕ»

О том, что не все в порядке в офисных королевствах, свидетельствует огромное количество деловой литературы, семинаров и конференций, посвященных проблемам мотивации персонала. Полки книжных магазинов заполнены книгами с красноречивыми названиями: «Как поднять энтузиазм сотрудников», «Мотивация на 100% – где же у него кнопка?», «Как вдохновить сотрудников». И наконец, подлинный шедевр и жемчужина этого списка оптимистичных названий – «Как полюбить работу, которую вы ненавидите». В книжных каталогах появились соответствующие рубрики «Самоменеджмент» и «Самомотивация» – для тех, кто хочет поработать над собой самостоятельно. Вся эта печатная продукция должна ответить на основной вопрос корпоративной философии – «Как заставить сотрудников работать больше и лучше?».

Правда же заключается в том, что нет такой кнопки, нажав на которую, можно заставить человека полюбить то, что он ненавидит. Но руководители могут делать вид, что она найдена, а сотрудники – что любят работу. Напоминает идеологию отнюдь не рыночных времен – «Они делают вид, что платят, мы делаем вид, что работаем».

КЛАДБИЩЕ НАДЕЖД

Пока отечественные менеджеры звеньев всех уровней с упоением играют в «настоящих бизнесменов», стараясь привить западную бизнес-культуру подчиненным, именно на Западе раздаются голоса о ее лжи и псевдоэффективности. Голоса эти начали доноситься в первую очередь из стана западных контркультурных интеллектуалов. Так, блестящим примером критики «жизни в офисе» является роман Дугласа Коупленда «Generation Икс», вышедший еще в 1990 году. Здесь можно сказать: ничего удивительного, интеллектуальная элита при любом устройстве общества найдет, за что его критиковать, это нормально. Однако вслед за героями Коупленда, говорящими о себе – «взбунтовавшиеся из-за бесконечного стресса, рожденного бессмысленной работой, которую мы выполняли неохотно и за которую нас никто не благодарил», с осуждением бессмысленной офисной жизни выступили гуру западного бизнеса.

Такие, например, как немецкий предприниматель и автор нескольких деловых бестселлеров Клаус Кобьелл. Разумеется, вовсе не потому, что бизнес-культура им чужда и враждебна. А потому, что в ее классической форме она все менее эффективна. В своей книге «Мотивация в стиле экшн. Восторг заразителен!», Кобьелл пишет: «Я занимаюсь только тем, что доставляет мне удовольствие. Любую другую работу я отвергаю, даже если она займет у меня только пять минут. Потому что не могу делать ее хорошо. В противном случае — неудача гарантирована». Нет сомнений, что так оно и есть, и господину Кобьеллу приносит удовольствие его бизнес, сочинение книг и чтение лекций по всему миру. Но реально ли воплотить в жизнь его идеи в сотнях обычных компаний, где возможность получения сотрудниками удовлетворения и удовольствия от работы – последнее, что заботит руководителей? Как пишет в своей книге «Успех без офисного рабства» еще один западный автор Эрни Зелински, «за очень редким исключением, наемная работа приносит с собой удушающую скуку, нудную рутину, мелочную зависть, сексуальные домогательства, одиночество, невменяемых коллег, садистов-начальников, молчаливую ненависть, болезни, эксплуатацию, стресс, беспомощность, бесконечную дорогу на работу и с работы, унижение, депрессию, крах моральных ценностей, физическую усталость и умственное истощение».

Недавно изданная у нас в России книга Дэвида Болховера «Живые мертвецы. Шокирующая правда об офисной жизни» раскрывает глаза всякому, кто имеет еще иллюзии о том, как «белые воротнички» относятся к своей работе. Результаты социологических исследований в Британии, которые приводит автор, весьма интересны: подавляющее большинство офисных работников в любой момент, когда их не контролирует начальство, старается посетить в личных целях Интернет-сайты – от новостных до порнографических, пообщаться по телефону с друзьями, получить больничный под предлогом выдуманной болезни, чтоб хотя бы на пару дней «вырваться на свободу». Одним словом, занимается всем, чем угодно, только бы не работать. Почти 80% офисных служащих самого работоспособного возраста – 30-35 лет – признали, что недовольны своей работой, что она разочаровала их и они опасаются «умереть, так ничего и не добившись». Единственное, что удерживает всех этих людей на их скучной и нелюбимой работе – зарплата. Вот та правда, которая на самом-то деле может шокировать только менеджеров, мыслящих в категориях «повышения эффективности бизнеса с помощью грамотной мотивации персонала», уверенных, что их сотрудники работают вовсе не за деньги, а ради общего дела, личностного развития и миссии бизнеса.

КОФЕ ДЛЯ БУРАТИНО

Обычные пролетарии офисного труда знают правду о себе без книжных разоблачений, и пытаются хоть как-то скрасить свое пребывание на работе. Сидя в своих «загончиках», они пытаются хоть как-то их «индивидуализировать», прикрепляя к перегородкам смешные фотографии, открытки, и типично офисное стенное украшение – распечатанную на принтере свежую шутку, которую им прислали по электронной почте друзья, сидящие в таких же офисах, изнывая от скучной работы. Корпоративные почтовые серверы ежедневно пересылают тысячи и тысячи этих образцов электронного юмора, ссылок в Live Journal, смешных фотографий, которые получивший как «письма счастья» обязательно пересылает дальше другим своим знакомым и коллегам. На мониторах рабочих компьютеров у большинства офисных работников мы увидим заставки с фотографиями прекрасных видов природы – горных вершин и каньонов, морских закатов и пальм, коралловых рифов и европейских замков. Все они напоминают нарисованный на стене горшок с похлебкой – манящий, но недостижимый – на который так любил смотреть Буратино. Никогда большинство этих людей не увидит таких красот наяву, слишком коротки их отпуска и невелики зарплаты. А если и увидит, уехав в отпуск на пару недель, то следующие месяцы и месяцы рабочей рутины быстро заставят поблекнуть эти воспоминания. Чайник, коробочки с печеньем, кактусы и фикусы, домашние фотографии – работники пытаются хоть чем-то оживить свой мирок, хотя сторонники формального подхода к корпоративной культуре пытаются всеми силами устранить из бизнес-интерьеров любые признаки человека, как чего-то большего, чем рабочая единица. Единственное, что точно разрешается в самых строгих офисах, – это пить кофе. Растворимый кофе в кружке-цилиндре на рабочем столе является квинтэссенцией офисной культуры. Взбодритесь, чтобы найти в себе силы заниматься ЭТИМ (вашей работой) и не уснуть!

«Мы единая семья», «Все наши сотрудники объединены нашей уникальной корпоративной культурой» – неужели кто-то и вправду в это верит? Если в офисах и существует крепкая корпоративная дружба, то это дружба недовольных подчиненных против руководства. А радость, с которой все ждут конца рабочего дня и рабочей недели? «Выходные уже скоро» – вот она, реальная мотивация, заставляющая людей сосредоточиться на рабочих обязанностях.

Но при всем этом отношения офисного служащего со своей работой напоминают небезызвестный «стокгольмский синдром» – понимая все, они, тем не менее, оправдывают и такую жизнь, и такую работу.

ВОСКРЕШЕНИЕ ИЗ МЕРТВЫХ

У европейца все-таки есть выбор между нелюбимой корпоративной работой и какой-то другой – в отличие от России; ученые, врачи, учителя и представители прочих «неделовых» профессий на Западе имеют возможность достойно зарабатывать. У нас в стране, к сожалению, эти дороги практически закрыты. С началом рыночных экономических преобразований тысячи людей были вынуждены оставить профессии, выбранные ими по зову души и вызывавшие хоть какой-то интерес, чтобы переквалифицироваться в менеджеров по продажам всего на свете, бухгалтеров, специалистов по «пиару», «эйчару» и рекламе. Безусловно, и тогда и сейчас найдутся энтузиасты, готовые отказаться от всяких материальных благ ради возможности вести научные исследования, учить в школе детей или проектировать космические спутники. Но основная масса людей, особенно молодых и работоспособных, не хочет обрекать себя и свою семью на так называемый «скромный достаток», фактически называющийся бедностью. Не стоит строить иллюзий, что, работая в торговых компаниях, банках и рекламных агентствах, они будут относиться к работе с энтузиазмом. Очередной «бонус» за хорошо проведенную сделку и повышение в должности, конечно, подслащивают горькую пилюлю недовольства работой, а ипотечные кредиты и необходимость содержать семью и детей тем более заставят большинство этих людей провести еще долгие годы в своих «офисных застенках».

Несмотря на это, вряд ли все они мечтают о всепоглощающем безделье. Скорее всего, с радостью и намного большей отдачей все эти люди занимались бы той работой, которая им нравится. Человеку, занятому любимым делом, не нужны учебники по мотивации, а подлинный интерес позволяет достичь результатов, которые не обеспечат никакие «бонусы». Работа за идею эффективнее работы за деньги. Тем, кто в это не верит, имеет смысл внимательно изучить историю, в том числе и отечественную. Конечно, можно считать, что все достижения времен СССР – результат жестокого угнетения бесчеловечным коммунистическим режимом. Но этот режим позволял человеку выбирать себе профессию не по финансовым мотивам. И вовсе не из абстрактной любви к своим гражданам, а понимая всю эффективность, в том числе и экономическую, такого подхода. Понимает ее и западный бизнес, формируя свои «мини-идеологии» корпоративного единства, общей цели и социальной миссии, пропагандируя личностное развитие сотрудников, и тем самым пытаясь включить механизмы нематериальной мотивации человека.

Если государство приложит силы к тому, чтобы дать своим гражданам возможность не просто выполнять за деньги свои ненавистные трудовые обязанности, а заниматься той самой самореализацией, которая венчает пирамиду потребностей, – учить, изобретать, исследовать – это поможет освободить творческую энергию «офисных мертвецов». И число тех, кто с радостью больше не переступит порог офиса, действительно будет шокирующим.

Маринэ Восканян

IMHO
Все чаще ловлю себя на мысли, что на работу я хожу, потому что там есть интернет, а в магазин, потому что там есть пиво.