Малыш смотрел на стенку. Там красным по хм... кирпичному было написано одно такое умное слово, которое считалось ругательством. "Да... и это последнее что я увижу перед смертью?" - подумал Малыш.

 - Ближе к стене! Не оборачиватся! - звучал тонкий надрывистый голос за спиной.

 - Развязать ему руки, - уже другой голос.

 Руки болели и даже казалось, что запястья кровоточат. Веревка была слишком грубой. Все вокруг было слишком грубым. Где-то внутри собирались слезы. Он проиграл. Малыш стоял и не знал, что ему делать. Сейчас он умрет. Сейчас ему выстрелят в спину. Он упадет на колени и будет лежать под этой надписью в луже своей крови. Все... это конец. Малыш был на грани истерики, но держал себя в руках. Умереть нужно достойно.

 Малыш дотронулся до стены. Ладошка была мокрой. Он провел по шершавому кирпичу, словно гладя его.

 - Заряжай!

 Позади счелкнули затворы.

 - Целься!

 "Ненавижу этот голос..." - подумал Малыш. "Ненавижу его. Одно слово и я труп."

 Малыш зажмурился.

 - Пли! - громом прозвучало у него в голове.

 Три пластиковых пульки ударились ему в спину, немножно прижгло, но не больно.

 - Шурик, ты внеиргы пол часа. Сбегай пока за мороженым. Приноси в штаб. Коль, дай ему денег.

 "Хуй" - подумал Малыш.

Отсюда