История о том, как Бразилия стала независимой.
Началось все с того, что в 1807 году в Португалию вторглись войска Наполеона. Сил и возможностей для того, чтобы защищать страну у португальского короля Жуана VI не было, поэтому он завел трактор… то есть, я хотел сказать, поднял паруса и отправился в Бразилию – ей вторжение французов не угрожало. Поскольку были основания полагать, что Наполеон – это всерьез и надолго, эвакуировался король основательно – вместе со всем двором и всеми государственными учреждениями. С этого момента Рио–де–Жанейро, являвшийся тогда столицей Бразилии, превратился де факто в столицу всей империи.
Надо сказать, что в то время Бразилия играла важнейшую роль в экономике Португальской империи. Более половины португальского экспорта составляли товары, производимые в Бразилии: ценная древесина, красители, сахар – вот это вот все. К тому же, в Бразилии уже жило вдвое больше людей, чем в самой Португалии, и это еще не считая рабов. В такой ситуации перенос в Бразилию еще и политической власти превратил ее, по сути, в метрополию, а Португалию – в ее европейскую колонию. В течение нескольких лет Жуан VI построил в Рио–де–Жанейро все то, чего ему не хватало, чтобы быть полноценной имперской столицей: королевскую библиотеку, военную академию, несколько правовых и медицинских школ, оперный театр и многое другое, после чего переименовал государство в Соединенное королевство Португалии, Бразилии и Алгарви, уравняв тем самым Бразилию с метрополией.
Разумеется, бразильцам все происходящее очень нравилось. А вот жителям европейской Португалии – нет. В 1813 году страну покинули последние французские войска – Наполеону в ту пору стало как–то не до Португалии – а король что–то не торопился возвращаться на родину. Рио к тому времени стал красивейшим городом, который иностранные дипломаты называли «тропическим Версалем». Неожиданное же превращение Лиссабона и Порту в провинциальные города вызывало там все большее раздражение, накладываясь на другие нерешенные проблемы, которых в Португалии хватало.
Кончилось тем, что в 1820 году в Португалии разразилась революция. Ее руководители помимо стандартных для того времени требований, вроде принятия конституции и учреждения парламента, ограничивающего власть короля, предъявили королю еще один специфический ультиматум. По требованию восставших, король должен был вернуться в Лиссабон и в дальнейшем править империей оттуда, а если он не вернется, то может оставаться в Бразилии навсегда, а Португалия прекрасно обойдется и без короля. Жуан VI решил вернуться.
Отправляясь в Лиссабон, он пожаловал титул принца–регента Бразилии своему старшему сыну Педру, сказав при этом: «Педру, сын мой, когда настанет час, надень корону сам, не дожидаясь пока это сделает за тебя какой–нибудь самозванец!». Надо отдать должное дальновидности Его Величества: он хорошо понимал, что час настанет очень скоро.
Дело в том, что разговоры о независимости велись в Бразилии уже очень давно. Особенно активными они стали после того, как независимость сначала обрели США, а потом начался «парад суверенитетов» в Испанской империи. Но когда королевский двор перебрался в Рио, эти разговоры поутихли, потому что к чему метрополии добиваться независимости от собственных провинций? Теперь же, когда центром империи вновь становился Лиссабон, прежнее недовольство разгоралось с новой силой. Крупные латифундисты хотели прямого выхода на мировой (в первую очередь, британский) рынок, минуя Португалию. Средний класс хотел избавиться от налогов, которые шли на содержание огромной армии и флота, защищавших африканские и азиатские колонии, от которых ему не было никакой пользы. Даже рабы поддерживали независимость страны, потому что считали, что в независимой Бразилии скорее сами получат свободу (впрочем, скоро им предстояло в этом разочароваться). Идею сохранения Бразилии в составе империи поддерживала только узкая прослойка имперских чиновников.
Между тем, события в Лиссабоне продолжали развиваться. Не прошло и нескольких месяцев после переезда туда короля, как новосозданный парламент потребовал покончить с привилегиями Бразилии, вернуть ей статус колонии (а не равноправного королевства), а вместо принца–регента назначить туда губернатора из числа имперских чиновников. Король согласился. Для начала он отправил сыну письмо, в котором просил того вернуться в Португалию для продолжения образования, указав, что это является требованием кортесов. Наверное, он понимал, к чему это приведет, но решил не оттягивать неизбежное.
Получив указ кортесов вернуться в Лиссабон, Педру понял, что настал тот самый час, о котором говорил ему отец – теперь или он станет правителем независимой Бразилии, или им станет кто–то другой. Он решил своего престола никому не отдавать и произнес перед народом речь, в которой озвучил полученный приказ, а в конце сказал ставшие историческими слова: «Eu fico!». «Я остаюсь!». Через несколько месяцев Бразилия официально объявила о том, что отныне является независимым государством – Бразильской империей, под управлением императора Педру I, став самой крупной на тот момент страной в Западном полушарии (США тогда были меньше, а до независимости Канады было еще далеко). Сперва правительство нового государства подумывало о том, чтобы прибрать к рукам некоторые другие португальские колонии, особенно Анголу, но это неизбежно спровоцировало бы войну, и в итоге от этого отказались.
Сегодня «День Фику» (дословно «День «Остаюсь») – 9 января – является в Бразилии праздником, и именно от него отсчитывается история бразильской государственности. Как, все–таки, иронична порой история: иной раз, чтобы перейти Рубикон, нужно всего лишь не сходить с места.
Marcus_Octaviusскачать dle 12.1 |
