В общем, дела обстояли крайне хуёво. Заказчики моего друга - мои заказчики. И они терпели поражение по всем фронтам, поскольку никак не хотели поверить в то, что бороться с государством бесполезно и бессмысленно. Они были группой скромных миноритариев военного завода. Поэтому как только один из них получил доступ к чуть большему пакету акций и пробился в директора, то тут же приставил к своим друзьям конвой, вынес из их кабинетов мебель, прикупил себе пару друзей в местном правительстве и агентстве по вооружениям и начал вывозить с завода бабло. А они остались миноритариями. Растерянные инженеры, конструкторы и прочая техническая интеллигенция.
Их бывший соратник спиздил пару военных приспособлений, полностью обосрался в Эмиратах, завалив пару крупных международных сделок буквально одним неудачным выступлением в западных медиа, проваливал перспективные коммерческие схемы, но ему всё сходило с рук. Пусть он неважнецки разбирался в науке управления, в бизнесе и в производстве. Зато он чётко усвоил одно золотое правило: "долю надо заносить вовремя и с радостной улыбкой". Поэтому он прикупил квартиру где-то в недрах Садового кольца, продолжая обсираться в Эмиратах... ну и далее по тексту, вы поняли.
Поэтому настроение у миноритариев было не очень.
Пришпилить ушлого барыгу к нарам за пижженные военные детали не удалось, чиновники из Москвы покрывали его в Минобороне и прочих присутственных местах, а на территории его бдительно охранял тупой, но облечённый властью... Не буду называть фамилию. И должность тоже. Ибо все всё и без того понимают.
И вот очередным сентябрьским днём, мы вышли с проходной завода, очередной раз получив по соплям на заседании акционеров. Миноритарии грустили. А у меня дела шли к разводу. Мне тоже было не до шуток. Я пил и менял любовниц, с трудом уворачиваясь от соблазнительных предложений переключиться на героин или амфетамины.
Мои спутники - двое корпулентных мужчин с суровыми лицами - осмотрели грозовое небо, сливавшееся с мокрым асфальтом где-то на горизонте и предложили с горя зайти в "калдырку". Меня охватили сомнения. Ибо в этом районе города жителям не рекомендовалось в вечернее время выходить из автомобиля. Нравы тут царили жёсткие. Да и сейчас не особенно смягчились.
- Да ладно, пацаны. Я угощаю, - прогудел с двухметровой высоты миноритарий Саня. Сломаный нос, тяжёлая челюсть, носорожья шея. Короче, подарок Ломброзо, - Я тут с восьми лет боксом занимался. Всех жуликов знаю, пойдём, зайдём.
В "калдырке" царил стойкий коктейль из запахов застарелого пота, дешёвых папирос, закисших пивных лужиц и вчерашней селёдки. Воздух был густ и ел глаз. Сидевшие ближе к двери оборотились к нам и замолчали, как в плохих американских вестернах, меряя глазами трёх чужаков в костюмах. И в белых, блять, белоснежнейших рубашках. Я слегка взбзднул. В то время я, конечно, дрался весьма прилично. Но народу в "калдырке" было много. И многие несли на лицах тяжкий отпечаток тюремной жизни. А с ними просто так драться нельзя, там или пан, или пропал. Пропадать не хотелось. Разбитые надбровные дуги, расплывшиеся наколки на веках, сизые тяжёлые пальцы, зубы из какого-то железа. В общем... Были там, конечно, и приличные работяги, но они по виду мало чем отличаются от своих менее удачливых соседей.
Мы подошли к стойке, за которой расплывшаяся клава разливала бухло. Насколько я успел заметить, в меню присутствовали следующие позиции: пиво "Пиво", водка "Водка", "Селёдка с луком" и "Хлеб порционный". Кружек в "калдырке" не хватало, поэтому пиво разливалось в поллитровые баночки вполне себе советского образца. Работяги в очереди узнали миноритария Саню и загудели, предлагая уступить место в очереди. Саня вежливо отказался, чем заслужил порцию уважительного мычания. И тут клава за стойкой, сурово посылавшая с хуя на хуй всех присутствующих, златозубо заулыбалась и сказала лучшую фразу, что я слышал в этой жизни от человека за стойкой:
- О, мальчики! Я вас знаю! Проходите! Я ВАМ БАНОЧКИ - ПОМОЮ!
Меня аж слеза прошибла от умиления. Из мытых баночек кто попало не пьёт. В мытые всякому говну не наливают. Значит ещё можем чего-то, ещё чего-то стоим. Поэтому мы ёбнули по триста граммов под селёдочку и полирнули пивком.
- Я не понимаю, я убей бог не понимаю, как можно издать приказ "спиздить три пулемёта Владимирова крупнокалиберных", расписаться там своей рукой и блять не сесть? - спросил Саня в воздух. Воздух завибрировал.
- Всё ты понимаешь, - сказал миноритарий Серёга.
И мы выпили ещё по сто и по паре пива. А потом проехались по ресторанам, пили ещё, дорогое, вкусное, закусывали жюльенами, щипали официанток, пели патриотическое, кокетничали с посетительницами, обнимались и кляли всю накрывшуюся пиздой оборонную промышленность. И когда приехали на официальную пьянку в наш революционный штаб, телевизор показал как в штатовские небоскрёбы уебался самолёт.
- Страшная трагедия произошла сегодня в США, - сказал телевизор.
- Ебануться, - сказал Саня.
- Погоди, ещё ебанёмся, успеем, - ответил Серёга.
И мы ещё немного выпили.
maxss.info
IMHO, упоминающим некие "равные возможности" относительно России, Украины, а так же то, что "кризис выкинет из жизни неумелых управленцев" рекомендкю перечитать трижды. Может, наступит просветление.скачать dle 12.1 |
|
|
|
| Другие новости по теме: |
|
|
