| Это было в Германии, в западной группе войск году эдак в 1989. Конец февраля, март. Талый снег, лужи по портупею, Туманы. И вашему слуге оставалось служить до капитана всего ничего. На кону - совместные учения с Гансами, с символичным названием "Дружба-89". Надо сказать, Магдебургский полигон - изумительной красоты заповедный лес, то есть согреться - практически нечем. (Представьте картину - отдельный батальон уходит на учения.) Следовательно - надо взять с собой. И взять много, недели на 3, с поправкой на климат и друзей. Взять накануне решительно невозможно, потому как в холостяцкой общаге гости могут прийти и без хозяина. Водку выпьют, курево скурят, кошку тра#нут . И ищи потом свои сапоги. Поэтому, вечером, накануне отъезда, десяток таких умников отправились к гансам затаиться впрок. |
| Читать далее |
На церемонии открытия олимпийских игр в Пекине появился синий экран смерти (BSOD). В течение некоторого времени огромное изображение синего экрана смерти проецировалось на крышу Национального стадиона.
Причиной этого инцидента, очевидно, послужила неизвестная системная ошибка, приведшая к прекращению работы операционной системы Windows XP. По иронии судьбы, организаторы Олимпиады отказались от использования Windows Vista, сославшись на ее нестабильность. |
| Читать далее |
| В тысяча каком-то лохматом году я и мой друг пришли работать в одну контору, которая разрабатывала игрушки для американских заказчиков. Их идея, движок и маркетинг, а остальное наше. В качестве первого задания нам дали рисовать к игре графику, текстурки, здания, и так далее. Пейзажи включали городские улицы, дороги, небо, сельских животных и прочий антураж виртуального мира. В игре был трехмерный движок, многие объекты двигались и взаимодействовали, а на фоне неба даже летал маленький спортивный самолетик. После краткого курса молодого бойца, наш новый босс печально на нас посмотрел и добавил "А самое главное, не рисуйте х**в". На наши недоуменные вопросы он, немного помявшись, рассказал, что объем работы большой и дизайнерам с тоски часто приходит в голову пороть отсебятину и оставлять так сказать приколы на память. |
| Читать далее |
Однажды военные советники в Анголе, те, кто не был в командировке, или уже вернулся из нее, а это два генерала и четыре полковника, решили сходить в магазин, тем более что узнали, где в Луанде находится настоящий, европейский супермаркет.
Уж больно надоели засиженные мухами прилавки малюсеньких негритянских магазинчиков, в которых из съестного можно купить печеных червей, а из спиртного только местное подобие пива странно-желтого, водянистого цвета.
В супермаркете было непривычно чисто и даже как-то уютно - ярко горящие лампы прилавков и стеллажей; строго, как на параде, выстроенные рядами бутылки элитного алкоголя; тихая музыка; призывно улыбающийся вышколенный персонал - душа просто отдыхала после пыльных пустынь и влажных, вонючих джунглей. Как дети в зоопарке, господа офицеры, пооткрывав рты, разбрелись по магазину кто куда, рассматривать красивые этикетки и ронять скупую мужскую слюну при виде французских коньяков, виски и немыслимо дорогой русской водки.
- А-а-а! Мужики, сюда! - истерично взвизгнул вдруг один из генералов. Звук доносился из района замороженных полуфабрикатов. Офицеры, сурово сдвинув брови, а ля "Наших бьют?!", ломанулись на звук. |
| Читать далее |
Пошли три еврея православие принимать. Пришли к батюшке, посоветовались. Батюшка им:
- Ну, ладно. Только имена вам на православные надо поменять. Как тебя зовут? - первого спрашивает.
- Гиршем, батюшка.
- Ну, будешь Гришкой, что ли. И однозвучно, и однозначно. А тебя как? - второго спрашивает.
- Мойша я.
- Будешь у нас Мишей. И однозвучно, и однозначно. Ну, а ты что? - у последнего.
Тот чего-то покраснел, не отвечает. |
| Читать далее |
| Практика административного ареста, в народе более известная как "пятнадцать суток", по отношению к нарушителям ПДД была вменена совсем недавно. И до сих пор я пока нигде не видел подробного отчета со стороны отбывших административку водителей. Но вот буквально несколько дней назад я отбыл такое наказание сам. Для особо ревностных ханжей сразу заявляю, что бухим в говно я по городу не разъезжал, пешеходов не давил, и скоростного режима не нарушал. На дворе было полпятого утра, вокруг были безлюдные и нежилые окраины Винзавода, а я выпил пару-тройку стаканов виски. Пью я много в принципе, и для меня это меньше, чем слону дробина. Проще выражаясь, для этой ситуации я был неприлично трезв. Что, впрочем, ни в коей мере не умаляет серьезности моего нарушения. |
| Читать далее |
Свою подругу Люську я люблю. Не то чтоб мне вообще никогда не хотелось задушить ее бусиками... Но намного реже, чем остальных представительниц Племени Писающих Сидя. Мысль «убила бы дуру» приходит мне в голову в основном тогда, когда Люся сама становится могильщиком своего женского счастья. И даже не могильщиком, а просто сбивает его на подлете.
Ну, представьте себе такую ситуацию: сидим мы с Люсей в кафе. Из мужчин вокруг – сплошные неликвиды. Чу! А это кто такой интересненький? Смотрю, а за соседним столиком мужчина скучает в одиночестве. Солидный, лет под пятьдесят, но бодрячком. Журнал про бизнес листает. Я Люську под столом толкнула: «Ты старых коней любишь?» Люська, дура, начинает мне буровить про любовь к животным вообще и к лошадям в частности. Я перебиваю ее заливистым хохотом. Люська вздрагивает. Я обрываю хохот и шепчу: «Улыбайся, корова, мужчины любят жизнерадостных дурочек». Люся обреченно улыбается. Минут через десять моего периодического ржания и люськиного хихиканья объект подсаживается за наш столик с бутылкой шампанского. |
| Читать далее |
|
