Геннадий ПОНАМАРЕВ,

заслуженный испытатель космической техники, полковник в отставке

Второй полет в космос Владимира Комарова был похож на заказное политическое убийство

Никакими предполетными испытаниями нельзя было обнаружить неисправности в системе приземления двух пилотируемых космических кораблей «Союз», предназначенных для совместного полета и стыковки. Жизнь одного из космонавтов, Владимира Комарова, отмеряла последние дни. Трех космонавтов из экипажа Валерия Быковского удалось спасти, не выпустив их в полет на втором корабле «Союз» по личному настоянию президента АН СССР Мстислава Келдыша.

КОСМИЧЕСКИЕ КАЧЕЛИ

Пилотируемых пусков с Байконура уже более полутора лет — с марта 1965-го по сентябрь 1966 года — не производилось. Американцы же за этот период девять(!) раз выводили в космос корабли «Джемини» с двумя астронавтами на борту. Как итог — в США отряд астронав-тов, побывавших в космосе, составил 21 человека против 11 советских. Атмосфера нервозности витала в воздухе, ведь советская пилотируемая космонавтика зримо топталась на месте.

А нашим партийным боссам успехи были нужны любой ценой. Недаром заместитель министра общего машиностроения генерал-лейтенант Тюлин после «накачки» в ЦК устроил разнос на Байконуре: «От нас ждут возобновления пилотируемых полетов в 1966 году. А вместо вас подарок к 49 годовщине Октября готовят американцы, которые объявили о запуске «Джемини-12» в начале ноября. Мало того, к 50-й годовщине Октября поставлена задача пилотируемого облета Луны на корабле 7КЛ-1, а в 1968 году — высадиться на Луну». Вынести такой удар советская пропаганда никак не могла. Было решено, что первая пара кораблей будет беспилотной, а на вторую пару (уже пилотируемых) «Союзов» были назначены экипажи. Командиром первого из них пилотируемого корабля и одновременно командиром совместного экипажа двух «Союзов» был утвержден Владимир Комаров, а его дублером — Юрий Гагарин. В экипаж второго корабля вошли Валерий Быковский (командир), Алексей Елисеев и Евгений Хрунов.

Первый беспилотный «Союз», который был «активным» стыковочным кораблем, стартовал удачно. Казалось бы, пора уже вывозить на старт второй, «пассивный». Однако информация с орбиты поступает неутешительная: корабль стал вращаться и на гашение его вращения ушло все топливо. Ни на ориентацию, ни на причаливание его не осталось. Стало ясно, как божий день: стыковки двух «Союзов» не будет! Удар был серьезным. Вместо бравурных рапортов — краткое сообщение о «Космосе-133». Даже посадить «чудо техники» не смогли. Расчет траектории показал, что «Союз» может приземлиться на чужой территории, и его взорвала система аварийного подрыва.

Следующий пуск беспилотного «Союза», состоявшийся 14 декабря 1966 года, закончился еще хуже — взрывом ракетоносителя в стартовом сооружении площадки 31, а корабль «Союз» был спасен аварийной системой.

Третий по счету «Союз» (в СМИ — «Космос-140») 7 февраля того же года таки благополучно вышел на орбиту. Но и его полет изобиловал разными отказами. Через двое суток корабль приземлился не там, где намечалось, уселся на слабый лед Аральского моря, который тут же треснул, а аппарат ушел под воду. По парашюту его нашли и через четверо суток подняли. В его днище из-за воздействия высоких температур при нарушенной теплозащите образовалось отверстие.

Итак, три неудачи подряд. Да еще каких. Вывод напрашивался сам собой: «Союз» требует тщательной доработки. Но идеология победила здравый смысл: американцев нужно было догнать и перегнать. С замечаниями разобрались, системы доработали. И после трех неудачных пусков беспилотных кораблей решили послать в космос для стыковки пилотируемые (!) «Союзы».

При таком раскладе космонавт, ушедший в полет первым, был заведомо обречен на верную смерть. Трагический жребий пал на Владимира Комарова.

Неужели Комаров не имел шансов на спасение? Ни единого. Все было предрешено еще на Земле задолго до полета, когда суперсовременный космический аппарат из-за политической штурмовщины был превращен в летающий гроб. Дело в том, что перед окончательной сборкой корпус корабля отправляют в специальную камеру, где под воздействием высоких температур происходит полимеризация теплозащитного покрытия. Причем категорически запрещалось проводить эту операцию, если корпус не укомплектован парашютными люками. А они вовремя не были изготовлены. Вот и закрыли парашютные контейнеры чем-то вроде временных крышек. При полимеризации пары композитных материалов попали в парашютные контейнеры, и их стенки стали похожи на мелкий наждак.

Но на это не обратили внимания. Госкомиссия назначила время пуска первого пилотируемого корабля на 23 апреля 1967 года в 3 часа 35 минут по московскому времени. Если все будет протекать штатно, то пуск второго «Союза» произойдет 24 апреля в 3 часа 10 минут. А потом на зависть американцам они бы состыковались.

ЗА 40 ДНЕЙ ДО ГИБЕЛИ

16 марта 1967 года в Звездном городке Владимир Комаров отпраздновал свое 40-летие. Хотя большинство летчиков под любым предлогом подобные юбилеи не празднуют. Многие Комарову так прямо и говорили: «Плохая примета». Но он, как теперь можно понять, и не думал праздновать. Он прощался.

Уже после смерти мужа его супруга вспоминала: «Как на казнь ехал». И еще: отъезд Комарова и экипажа Валерия Быковского на Байконур в Звездном городке собрал небывалые по многочисленности проводы. Тоже чувствовали? А Комаров не мог даже улыбнуться, настолько был весь напряжен. Как инженер, он прекрасно отдавал себе отчет, что его полет обречен на неуспех. Его мучили дурные предчувствия до самого последнего момента перед посадкой в корабль.

Мог ли он отказаться от полета? Нет. Как минимум, по двум причинам. Во-первых, это означало поставить крест на карьере космонав-та. Его бы обвинили в трусости. А во-вторых, дублером у него был Гагарин. Мог ли он уступить место на эшафоте человеку, впервые покорившему космос, всеобщему любимцу? Гагарин, провожавший Комарова до верхней площадки ферм обслуживания, попрощался с ним, как оказалось, навсегда.

Пуск был совершен точно в назначенное время, корабль вышел на орбиту. Но не открылась сложенная в виде книжки левая панель солнечной батареи. Таяли запасы электроэнергии корабля (у каждого из нас так когда-то разряжался мобильный телефон при отсутствии возможности его подзарядки). Комаров знал сложность своего положения, и ходили даже легенды, что в эфире он костерил на чем свет стоит всех и вся. Но запись его переговоров с Центром управления полетами свидетельствует о другом: о мужестве и самообладании. Даже тембр его голоса не изменился при докладах с борта корабля.

Конечно, руководство полетом попыталось сделать все для того, чтобы Владимир Комаров мог посадить корабль. Гагарин передал по радиосвязи необходимую для этого последовательность выполнения ручных операций. Но космонавту не удалось удержать корабль в ориентированном положении для организации спуска. Когда он находился над экватором, пришел запрет на включение двигателя на торможение. Земля рекомендовала провести ориентацию «по-самолетному» на светлой стороне, перед заходом корабля в тень. И эта схема оказалась абсолютно точной в этой драматичной ситуации. Комаров произвел ориентацию и выдал все команды на спуск с орбиты. Жить ему оставалось совсем немного. Последний доклад: «Я — Рубин! Сейчас будет разделение... (а далее шум — должно было быть «отсеков». — Авт.) Радиолокаторы войск ПВО обнаружили корабль Комарова и указали, что посадка будет в районе Орска.

Дальше — некоторые пояснения. Крышки парашютных контейнеров прочно связаны с парашютами. На высоте 9,5 км крышки отстреливаются и извлекают вытяжной парашют, а он, в свою очередь, — тормозной. Теперь уже тормозной парашют вытягивает основной и вводит его купол в набегающий поток. Скорость спуска корабля «Союз» в штатном режиме в этот момент достигает 7 м/с. На высоте в один метр от поверхности срабатывают пороховые тормозные двигатели.

Приблизительно так же работает запасная парашютная система в случае отказа основной. Но ни та, ни другая в «Союзе», управляемом Комаровым, не сработали. Парашюты не вышли полностью из контейнера. Стропы их перекрутились между собой. А дальше было падение на скорости около 50 м/с. Ко всему даже двигатели мягкой посадки не запустились. Все в этом полете было против Комарова. «Союз» ударился о Землю с такой силой, что продавил почву на полметра. Затем — взрыв и пожар.

Своей гибелью Владимир Комаров сохранил жизни Валерию Быковскому, Евгению Хрунову и Алексею Елисееву, потому что оба корабля «Союз» — №4 и №5 — собирались по одной технологической схеме.

Уже в воздухе на пути к предполагаемой посадке Комарова о его гибели узнали Юрий Гагарин и Николай Каманин, помощник Главкома ВВС по подготовке космонавтов. Вот тогда впервые Юрий Гагарин не смог сдержать слез. Каманин, Гагарин и члены Госкомиссии достали бутылку водки и помянули Владимира Комарова по русскому обычаю.

После того как из воронки были извлечены останки погибшего космонавта, на том месте насыпали небольшой холмик. Летчик-испытатель Анохин по летной традиции положил на холм свою фуражку. Некоторые эксперты утверждают, что Комаров погиб еще в момент падения. И боли от того, что приборная доска в момент удара корабля о Землю отрубила ему ноги, он не почувствовал. Это была первая смерть в космосе советского космонавта.

КСТАТИ

И ТУТ ВАНДАЛЫ

В ночь с 7 на 8 апреля в Адамовском районе Оренбургской области охотники за цветными металлами позарились на мемориальный комплекс, установленный на месте гибели летчика-космонавта Владимира Комарова. Ночью на спецмашине они пытались вывезти памятник. Видимо, подъемник не выдержал такой тяжести, и бронзовая стела с бюстом упала, памятник раскололся на три части. Самый легкий кусок — около трех метров стелы — «металлистам» удалось вывезти.

Поскольку все это произошло накануне дня гибели космонавта, за информацию о вандалах было обещано вознаграждение в 100 тысяч рублей. И действительно, благодаря помощи населения четверо преступников были оперативно задержаны, а часть бронзовой стелы обнаружена в пригороде Орска — ее спрятали в канаве и присыпали землей.

Восстанавливать стелу взялись специалисты литейного цеха Юж-уралмашзавода. В Московскую область на Мытищинский завод, где изготавливали памятник, отправлен запрос по поводу чертежей и литейных форм. Рассматривается даже самый дорогой способ — отливка заново. К счастью, сам бюст не так сильно пострадал. Небольшой дефект можно будет исправить на месте. Однако полностью восстановить мемориальный комплекс ко дню гибели космонавта — 24 апреля — не удалось. Заместитель губернатора Оренбуржья пообещал, что впредь у мемориала будет выставлен круглосуточный охранный пост.

Киевские ведомости