Есть у меня знакомая Ольга, довольно бесшабашная девчонка 22 лет отроду. Очень любит погудеть и выпить, причем у себя дома, чтобы, как она сама говорит, потом не добираться. Причем, ее муж, стокилограммовый шкаф, ее очень любит и перечить по поводу домашних пьянок не смеет, да и как тут перечить, если пьяную ее он боится, а когда она протрезвеет, то она так к нему приласкается, что какая тут ругань - любовь, да и только.
И вот сидим мы в очередной раз у Ольги, мягко скажем - пьяные вусмерть.
Приходит Ольгин муж, но никто на него особо внимания не обращает, поскольку все знают - сам он не пьет и к нам не полезет. Но видно за всю совместную жизнь мужика так все достало, что он залетает на кухню, хватает Ольгу и орет ей в лицо:
- Ты алкашка, дрянь, сука! Как ты меня достала! Я тебя тварь выгоню на улицу, будешь там с бомжами херачить. Быстро встала, убрала весь этот срач, помыла посуду и спать!!!
Мы с интересом смотрим на Ольгу в ожидании ответной реакции, поскольку знаем, что она может так на него рявкнуть, что он сам сейчас начнет посуду мыть, но на удивление она испуганно хлопает ресницами и шепчет:
- Я все поняла, я все поняла... Сейчас уберусь... Я все сделаю.
Муж в таком же шоке, как и мы, смотрит на нее и, видимо, от греха подальше уходит в спальню, ничего не говоря.
После его бегства, Ольга поворачивается к нам и испуганно спрашивает:
- А это кто?


В далеком 86-м работал я учеником слесаря на одном заводе. Стоял он на окраине города, и возили нас туда на служебных автобусах. И был в этом цеху один дядька, Мироныч, лет пятидесяти, казался он мне тогда древним стариком. У дядьки была замечательная особенность - он врал.
Врал виртуозно. Он был гений вранья. Именно не обмананывал, а врал. бескорыстно. Своего рода баечник :о)) Ведь мы, если не соврем хоть самую малость, нас же читать не интересно будет :о)) Все его прекрасно знали, и любили именно за это.

Так вот, приехал наш автобус, выгрузились мы возле проходной, стоим-курим-травим. И тут мимо бежит Мироныч. Один мужик ему со смехом "Слышь, Мироныч, соври-ка че-нибудь!" "Данутянах! Некогда мне. Там Куликовский пруд спустили, рыбы полно. Надо быстрей отпроситься у мастера, и мешок еще найти. А то ребятня все растащит!" И скрывается на проходной. Мужики охреневшими глазами посмотрели друг на друга, и не сговариваясь ломанулись в сторону Куликовки, забив на мастеров, план и прочие прелести. Рыба! На халяву!

Я, как сопливый, остался в цеху их прикрывать. Через час вернулись злые как черти мужики. А Мироныч, бегая от них по цеху, орал "Че вы, мля! Сами же просили соврать!"

Врунов я с тех пор повидал много. Сам грешен. Но чтобы вот, на лету, не задерживаясь ни на долю секунды, не..ть два десятка прожженых мужиков по их же собственной просьбе! Это высший пилотаж!


Пришла к Костику клиентка - ролик для радио делать. Клиентка из разряда "самых любимых":
а). Она не знает, чего хочет
б). Она не знает, как нам объяснить, что она не знает, чего хочет
в). Она очень хочет, чтобы ей показали, как нам объяснить, что она не знает, чего хочет
Когда записывали диктора, клиентка сорок минут добивалось от него "человечности в голосе". Она была просто уверена в том, что если чуть снизить в этом самом голосе количество "человечности", продажи упадут на 12,6%. Диктор взмок, Костик за пультом грыз рычаги. Выбранный из восьмидесяти дублей вариант голоса ничем не отличался от самого первого.
Когда писали музыку, клиентка спрашивала:
- А зачем в этом месте столько скрипок? А давайте уберем. Нет, было лучше, давайте вернем. А барабаны не слишком громко? А давайте потише. А еще чуть-чуть потише. А теперь погромче. А еще... А это что за инструмент играет? А почему он так играет? В этом месте надо усилить эмоциональную окраску. Еще усилить. И еще.
Когда монтировали голос с музыкой, клиентка сидела рядом с Костиком и рулила:
- Голос громче. Еще громче. Еще. А почему музыку не слышно? Надо музыку громче. И голос громче и музыку громче. Еще громче. А почему теперь неразборчиво стало? Надо, чтобы громко и разборчиво. И музыку разборчиво, и голос. А давайте попробуем вот эту штучку чуть-чуть сдвинуть. Ммм... А еще немного? Нет, было хорошо, верните назад. А тогда вон ту штучку сдвинуть. Нет, в другую сторону. Ой, а давайте скрипки в это место вернем и посмотрим, что получится? А диктор уже ушел? А то мне бы хотелось еще раз текст перечитать...
Костян выходил покурить и в бешенстве стучал пепельницей о стол. Шел третий час записи ролика, которому за глаза хватило бы и часа.
Во время окончательного сведения клиентка сказала:
- А давайте вот в этом месте перепишем пианино...
И Костик не выдержал. Он тщательно выстроил на лице выражение предельной заинтересованности в дальнейшей судьбе сего эпохального произведения и изрек:
- Вы знаете, существуют свои законы построения радиорекламы. Мы ведь не просто так сыграли здесь партию фортепиано именно таким образом. Если мы начнем ее изменять, то у нас рекурсируется вся эквализация, а на втором ладу возникнут диатонические искажения, и тогда у радиостанции просто-напросто передатчики вылетят. Будут пиковые нагрузки, вы же понимаете.
И, глядя в недоверчиво-испуганные глаза клиентки, добавил:
- Вот вы, например, помните - останкинская башня горела?