В счастливые для красноярского ТЮЗа времена, во времена режиссеров Гинкаса и Мочалова, завязалась как-то дружба между одной компанией столбистов-скалолазов и молодой труппой театра. Актеры, москвичи и питерцы в основном, снимали на Столбах свои стрессы, столбисты не пропускали генеральных репетиций и премьер. Совместные вечеринки начинались в театральном буфете и заканчивались в актерском общежитии.

Новый, 1971 год решено было встретить вместе на Столбах, в избушке Сакля. У нашего заводилы, Володи Мазурова, которого мы все звали Беня, был еще и второй план, о котором он до поры умалчивал. Уже в избе, когда натопили печь, и встретили, чокнувшись кружками, читинский Новый год, он объявил, что все скалолазы будут, вообще-то, в полночь на скале Митра, но если гости к ним присоединятся: "Да там ничего опасного", - добавил он. Вызвались идти все девушки, остались почти все мужчины-актеры.

Следует сказать, что проводники из нас были неплохие: сам Беня, Шурик Губанов, Вася Гладков, Витя Коновалов, да и я - слона бы на Митру затащили. Митра с восточной стороны - невеличка, но зато и неприступна. С запада же - почти отвесная стена метров в 50, но на ней есть трещины и полки, по которым поднимаются столбисты. Нужно перебраться по скале на западную сторону, и тогда оказываешься прямо на стене, близко от вершины. Там есть удобная трещина, которая приводит к несложному ходу Уголок. Наверх - метров семь-восемь. Вниз... Лучше новичку не глядеть. Да ночью и не видно. Шел мокрый снег и дул западный ветер. Оказалось, что вся стена забита, как маслом, плотным, скользким снегом. Чуть поколебавшись, мы полезли: впереди скалолазы, чтоб хоть как-то расчистить снег, позади - актрисы.

Думаю теперь с запоздалым ужасом: что ж мы делали тогда? Ведь праздник вполне мог обернуться трагедией: мы просто физически не могли страховать, пока девушки лезли по трещине, висели на ней в ожидании. А сами актрисы, - профессия у них, что ли, такая - не позволяет бояться?

Взобраться по Уголку удалось, только построив пирамиду: Василий, Шурик, я как самый легкий - наверху. Далее техника проста: Шурик внизу привязывает к веревке очередную восходительницу, а мы с Василием вытягиваем ее наверх.

В какой-то момент ветер утих и небо развиднелось. В теплой зимней ночи, под сияющей луной полтора десятка человек выполняли на заснеженной скале по видимости бессмысленную и опасную работу.

Пока мы поднимали последних девушек на вершину, Беня стал спускать первых на своей веревке в сторону хода Сумасшедший - там невысоко. Да мы бы все и не уместились на маленьком пятачке Митры. Смены года мы так и не заметили, в этот момент кто-то еще не поднялся, а кто-то уже благополучно спустился.

Единственным актером-мужчиной, решившимся на ночное восхождение, был Саша Кузмичев или Жадный Кузя, как добродушно звали его в театре. Вначале отказывался и он; пара стаканов горячительного сделали, однако, свое дело: Кузя решился поддержать честь мужской половины труппы и теперь лез почетным замыкающим. Поэтому он дольше всех провисел, уцепившись руками за край трещины, перебирая озябшими ногами и подбадривая девушек.

Учитывая добрых девяносто килограммов Кузиного веса, Шурик вязал узел особо тщательно. Будучи уже привязанным, Кузя повел себя странно: он широко расставил ноги, откинулся от скалы до положения "прямой угол" и стал кричать: "Какая ночь! Какая луна! Тащи, ребята!".

Вначале, пока его снизу еще подталкивал Шурик, мы и впрямь тащили этот вес, но после пришлось туго: обледенелая веревка стала понемногу проскальзывать в руках, и только железные бицепсы Васи Гладкова спасали нас от срыва. Мы ведь и сами упирались ногами в скользкий край площадки, и Шурик стоял внизу без страховки - так бы всей гроздью и улетели. От страха или от избыточного восторга Кузя был совершенно не в себе: он перешел на фальцет и дергался в конвульсиях. Весь обратившись в голос, он потерял слух.

Шестое чувство Коновалова на подвело, только что он помогал Бене, и вдруг оказался подле нас: "Что, проблемы, ребята?" - и схватился за веревку. Кузьмичев наших страданий и страхов так и не понял. Когда мы, пыхтя, выволокли его на вершину Митры, он взвыл еще пуще: "Какой кайф! Я напишу в Москву друзьям!".

После, в теплой избе, между тостом и песней, мы устроили ему шутейную столбистскую казнь: десять раз калошей по мягкому месту.

Актеры-мужчины за те три дня, что мы пробыли на Столбах, не позволили девушкам и пальцем шевельнуть по хозяйству: они видели Митру при дневном свете.

Вася Гладков в 1977 году погиб в горах.

Саша Кузьмичев работает в одном из московских театров, снимается в кино.

Три актрисы-восходительницы - Галя, Лариса и Валя - вышли замуж соответственно за Бурмату, Беню и Шурика, нарожали кучу детей,- у Вали с Шуриком их шестеро, у Бени с Ларисой - пятеро.

Галя в 1992 году получила звание заслуженной артистки.

Бурмата в 1995 году - повесился.

Сталкер