История относительно давняя, годиков эдак семь. Хазанов тогда еще выступал, я ему, соответственно, писал монологи. Прихожу как-то раз в театр Эстрады. Сидим у него в кабинете, чего-то там про свои дела шепелявим. Вдруг заглядывает его помощник и говорит, что к нему на прием просится полковник киргизской армии. Хазанов удивляется, спрашивает, чего тому надо. Помощник говорит, что не знает, полковник хочет говорить только лично с Хазановым. Ну, ладно, лично так лично. Зови. Открывается дверь и заходит здоровенный сильно пожилой мужчина в гражданской одежде и меховой шапке. И прямо с порога начинает вопить.

— Геннадий Викторович!!! Здравствуйте!!! Господи, уж и не думал, что смогу с вами встретиться! Трое суток добирался, денег ни копейки, устал, оголодал, портфель украли, Москвы не знаю! Товарищ Хазанов, дорогой, помогите! Вы хороший человек, вы всем помогаете, это все знают!

Хазанов осторожно так на него смотрит, пододвигает кресло.

— Вы садитесь, садитесь, пожалуйста. Чаю хотите?
— Нет! В вашем присутствии сидеть не могу! Геннадий Викторович! На вас вся надежда! Миленький, дорогой!

Я сижу пень пнем, молчу, Хазанову, видать, такая ситуация не в диковину, общается с пришедшим уверенно.

— Вас, наверно, обокрали в дороге? Вам денег нужно?

Мужчина шапку то снимет, то наденет, в глазах отчаяние, не говорит, а стонет.

— Да!!! Да!!! Обокрали! Всех нас обокрали, Геннадий Викторович! Все мы жертвы! Все мы пешки, и рубят нас, как хотят! Страну развалили, армию развалили! Я, полковник, как последний бомж побираюсь!

Хазанов достает кошелек.

— Сколько вам нужно денег?

Мужчина смотрит на кошелек, на Хазанова. Рыдающим голосом говорит:

— Да не надо мне денег, Геннадий Викторыч! У нас армия хоть и киргизская, но зарплату офицерам худо-бедно дают. Не денег нам надо, дорогой вы мой, нет!
— А чего?
— Да понимаете... Матчасть у меня в полку... Один единственный БТР на ходу был, и тот неделю назад сдох. Двигатель запороли. Мне бы клапана новые. И распредвал. Геннадий Викторович, Христом Богом... Вы ж влиятельный человек. Позвоните в Минобороны. Пусть братскую помощь окажут. Мы ж и ваши границы тоже ведь защищаем. Позвоните, а?
— Ну, хорошо, хорошо. Вы, пожалуйста, успокойтесь, садитесь. Давайте-ка немножко чайку. Располагайтесь, отдохните. Я сейчас попробую что-то сделать. А вы пока чайку горячего выпейте. Вот, познакомьтесь, это Женя Шестаков, мой писатель.

Хазанов берет телефонную трубку, а мужчина дико выпучивается на меня.

— Писатель?! Настоящий живой писатель?! Вы писатель?! Для Хазанова пишете?! Прямо сами?!

В очередной раз снимает шапку и прижимает к сердцу. Тянет здоровенную ручищу. Пожимает так, что я чуть не пукаю.

— Елки зеленые, какой день! С какими людьми знакомлюсь! Геннадий Викторович! Женя! Ох, праздник-то сегодня какой! Не зря ехал, не зря! Детям расскажу, внукам!

Хазанов в трубку говорит:

— Это Хазанов. Да. Здравствуйте. Да. Понимаете, тут такое дело... В общем... Короче, мне срочно нужен новый двигатель для БТРа. Можете достать? Что? Сейчас, минутку. Товарищ полковник, какая марка вашего БТРа?
— БТР-60! Неужели дадут? Вот здорово! Геннадий Викторович, спасибо! Женя, спасибо!

И снова жмет мне руку. Так, что я не говорю, а пищу:

— Ой! Да мне-то за что?!

А он жмет и трясет. Не отпускает. У меня глаза на лоб лезут. А Хазанов в трубку говорит:

— И хорошо бы еще пулеметик. Крупнокалиберный. Если не трудно. Можно слегка подержанный. Да-да, театр оплатит. Да-да.

И только тут до меня доходит, какой я дятел. Два крутых артиста уделали меня, как грудного. Это Евгений Моргунов, светлая ему память, к Хазанову по делу пришел. А я, балбес, его не узнал. И они меня вдвоем, как по нотам.

Евгений Шестаков