Следствие шло два года. Подсудимых было 17 человек — костяк преступной организации, в орбиту которой было вовлечено три с лишним сотни граждан. Многие даже не подозревали, что работают в воровской структуре...

Вооружены и законспирированы

Что же преступного — человек созидал: строил военные объекты, жилые дома, подъездные пути и шоссейные дороги, восстанавливал разрушенное войной народное хозяйство. И делал это, судя по материалам уголовного дела, совсем неплохо. Причем использовал рыночные методы: устанавливал хорошим специалистам высокие оклады, вольнонаемным платил сдельно, после рабочего дня премировал ударно поработавших бочонком пива. Сам Павленко на следствии утверждал: “Мы не вели антисоветской деятельности, мы просто строили как умели, а умели строить мы хорошо”.

Но, чтобы получить тот или иной подряд, он использовал фиктивные документы и печати, подкупал чиновников и военных. А еще занимался приписками, воровал все, что попадалось на пути: от коров до тракторов... Преступники только за период с 1948 по 1952 год заключили 64 договора на 38 млн. руб. Счета УВС были открыты в 21-м отделении Госбанка СССР, и через них удалось получить более 25 млн. руб. Какая часть этих денег осела в карманах Павленко и его подельников, установили лишь приблизительно.

Организация была хорошо вооружена и законспирирована, имела свою контрразведку. С самого начала и до момента ликвидации УВС его участники добывали в большом количестве пистолеты, винтовки, автоматы, ручные пулеметы и гранаты. Учитывая размах деятельности, хорошую вооруженность УВС и разбросанность его подразделений на территории нескольких регионов — Прибалтики, Молдавской ССР, Киевской, Одесской, Запорожской, Днепропетровской, Харьковской и Могилевской областей, — для ликвидации этой организации были задействованы немалые силы Министерства госбезопасности.

“Голова бритая, живот большой”

Вычислили УВС случайно. Член партии по фамилии Ефременко решил проявить бдительность и написал на имя маршала Ворошилова письмо. Из него следовало, что некоторые офицеры распространяли среди вольнонаемных, работавших в УВС, облигации государственного займа. Деньги на них рабочие сдали, а вот сами облигации так и не получили. Также в письме сообщалось, что полковник Павленко принимает на работу беглых зэков и бывших полицаев.

Сигнал не остался без внимания, и 23 октября 1952 года во Львове было возбуждено уголовное дело. В ходе первых же допросов обстоятельства, изложенные в письме, подтвердились. Было установлено, что облигации покупались на черном рынке Львова. Кто-то из “офицеров” решил таким образом подзаработать, а в результате провалил всю организацию. Сразу же всплыли и другие факты, которые не могли не насторожить следователей.

Из показаний свидетеля Кудренко:

“Начальника УВС полковника Павленко я знаю лично. Он среднего роста, фигура полная, почти толстая, носит очки с черной обделкой, волосы седые, голова бритая, глаза карие, живот большой. Кому подчинялось УВС, мне неизвестно. Однако мне известно, что полковник Павленко своим офицерам сам присваивал воинские звания. Например, Курицын из армии демобилизовался старшиной, а здесь сразу стал старшим лейтенантом, а потом и Невинскому было присвоено звание капитана, хотя до этого он званий не имел…”

По всему выходило, что организация была преступной. Но, оправдываясь в прокуратуре, руководители разных организаций, сотрудничавших с УВС, твердили: они даже представить не могли, что Павленко — преступник. Ведь он был очень уважаемым человеком, постоянно приглашался в президиумы торжественных собраний, во время праздничных парадов всегда стоял на трибуне рядом с партбоссами. Причем в парадном мундире и сиянии боевых орденов...

Уголовное дело, учитывая его масштабность, 5 ноября 1952 года было передано в Главную военную прокуратуру. Там вскоре установили, что Павленко… давно находится во всесоюзном розыске. В отношении его прокуратура Калининской области возбудила уголовное дело еще в феврале 1948-го, когда Павленко возглавлял артель “Пландорстрой” и похитил 339 326 руб. Два дела объединили. Следователи ГВП запросили в Минобороны, МВД и МГБ СССР сведения о дислокации и подчиненности части и отовсюду получили однотипные ответы: “УВС не подчинено Главвоенстрою, Павленко служившим в Советской Армии не числится”. Тут уж пришел черед удивляться следователям-важнякам: под боком у властей работала мощная преступная корпорация, получавшая миллионные заказы.

Кулацкий сын

Задержали Павленко 23 ноября 1952-го в Кишиневе. Группа солдат блокировала дом. В той половине, что была заперта на замок, и обнаружился Павленко с гражданкой Тютюнник. Женщина эта в свое время заведовала ларьком, растратила 12 тыс. казенных рублей и скрывалась от ответственности несколько лет, сожительствуя с “полковником”.

Допрашивали задержанного несколько дней. Кололся он хорошо...

Родился Николай Павленко в 1908 году в селе Новые Соколы Киевской области. Отец был мельником-кулаком, сын стал строителем-дорожником, трудился простым рабочим в системе Главдортранса, поступил на автодорожный факультет Минского политеха, где проучился всего два года. Институт пришлось бросить, когда в альма-матер узнали о его кулацком происхождении.

В 1935 году в городе Ефремове Павленко что-то похитил на стройке и его арестовали. Он сумел выкрутиться и понял, что с органами надо дружить. Даже придумал как: в период борьбы с троцкистами написал донос на двух сотрудников стройуправления. За помощь в разоблачении “троцкистского заговора” сотрудники НКВД рекомендовали Павленко на работу в Главвоенстрой. Там он успел дорасти до начальника стройучастка...

Война застала воентехника 1 ранга Павленко в Минске.

Из протокола допроса Николая Павленко:

“27 июня 1941 года я был назначен на должность помощника инженера 2-го стрелкового корпуса и отступал вместе с корпусом до самой Вязьмы. А потом был откомандирован в отдел аэродромного строительства ВВС Западного фронта. Но в районе Калинина этого отдела не оказалось, и я решил лично создать военно-строительный участок”.

Позже Павленко признался, что вместе с шофером Щеголевым попросту дезертировал из действующей армии, подделав командировочные документы.

Печать из резиновой подошвы

Из приговора военного трибунала МВО:

“Дезертировав из Советской Армии, подсудимый Павленко в марте 1942 года сманил к себе шофера Щеголева, захватив с собой закрепленную за ним грузовую автомашину воинской части. Позднее таким же обманным путем он стал вовлекать в создаваемую им преступную организацию своих бывших сослуживцев и знакомых — Клименко, Филимонова, Николаева, Лелюка и других...”

В Подмосковье Павленко случайно встретил своих сослуживцев по довоенной артели. Сели пропустить рюмашку-другую “за встречу”. Шестнадцатилетний пацан Людвиг Рудниченко, земляк Николая, после очередной порции горячительного на глазах приятелей вырезал из резиновой подошвы гербовую печать с надписью “Участок военно-строительных работ №5 Калининского фронта”.

С этого все и пошло. Скоро в прифронтовом Калинине появилась организация с одноименным названием. Это никого не удивило — неразбериха в то время царила страшная. Незаконнорожденная организация отпечатала в типографии несколько тысяч бланков, по поддельным документам получила на складах продовольствие и обмундирование. В те дни в “синдикат” Павленко входили всего несколько человек, автомашина Щеголева и пара лошадей. Но вскоре там числилось уже несколько десятков рабочих, потому что Павленко умело организовал пьянку с нужными людьми, щедро их “отблагодарил”, а затем направил в военную комендатуру и комиссариат Калинина официальные запросы на рабсилу. И тут же ряды фиктивной организации начали пополняться за счет бойцов-нестроевиков, выписанных из госпиталя после ранения. Здесь же, во фронтовом эвакопункте, Николай Павленко заключил свой первый подряд, и его рабочие были поставлены на довольствие. “Великий комбинатор” без труда открыл по сфабрикованным документам расчетный счет в Калининской областной конторе Госбанка и стал получать там деньги.

Таким образом банда легализовалась, появились договоры на выполнение дорожных и строительных работ с разными организациями Калинина, которые исправно перечисляли ему “гонорары”. Часть средств “командир” тратил на питание рядового состава и зарплату офицерам части, а остальное присваивал вместе с соучастниками.

В конце войны в УВС числилось уже более 200 человек. Организация брала под крыло уголовников, дезертиров, мужчин, скрывающихся от мобилизации. На вооружении у них находилось до 100 стволов и огромные запасы трофейного имущества.

Поезд для мародера

Павленко, сам себе присвоивший звание, не без гордости утверждал, что в составе 4-й воздушной армии его УВС дошло до Одера, построив немало аэродромов и получая от командования одни лишь благодарности. Это было правдой, но с одной оговоркой: основные свои усилия УВС направляло вовсе не на строительство военных объектов. Павленко, Клименко, Курицын и другие активисты группы разворовывали все, что попадалось под руку: стройматериалы, машины, фураж. В 1944—1945 гг. в Польше и Германии под видом сбора трофейного имущества они захватывали автомобили, трактора, мотоциклы, радиоприемники, ружья, аккордеоны, велосипеды, ковры, швейные машинки, угоняли скот... Только на территории Германии (по неполным данным) было похищено около 80 лошадей, 50 голов крупного рогатого скота, большое количество свиней, 20 грузовиков и легковушек, 20 тракторов, электромоторы, автотракторные прицепы, десятки мешков муки, крупы и сахара. Почти все добро Павленко со товарищи продавали по дороге на родину, получая золото, польские и советские деньги.

Но добра было так много, что Павленко пришлось организовать целую операцию по вывозу награбленного на родину. Он сумел как-то договориться с армейскими службами, и УВС выделили… эшелон из 30 железнодорожных вагонов!

Павленко сумел состряпать и липовые бумаги на демобилизацию сотрудников своего “строительного треста”. Он снабдил сообщников большим количеством фиктивных документов, в торжественной обстановке вручил им свыше 230 орденов и медалей СССР, а также крупные суммы денег и часть имущества. То есть поделил общак по-честному.

Примечательно, что, воруя и у государства, и у частных лиц, Павленко строго карал “своих” грабителей. По крайней мере так он говорил в суде: “В целях укрепления дисциплины в 1945 г. по моему указанию были расстреляны Коптев и Михайлов и еще один военнопленный, фамилию которого не помню”. При этом Павленко отрицал, что сделал это лично, но самосуду нашлись свидетели.

Как обаять “органы”

Павленко действительно был великим махинатором. Прекрасно понимая натуру людей, он запросто делал очень дорогостоящие подарки, прекрасно зная, что потом ему не откажут. Например, тульскому облвоенкому Рижнёву Павленко передал легковую машину, и тот распорядился разместить УВС на территории Щекинского района. Позже, используя связи с Рижнёвым, Павленко и его сообщники под видом получения пособий по демобилизации расхищали государственные средства. Рижнёв же получил “довесок”: корову, ковер, радиоприемник и дефицитные продукты. Не раз по липовым документам “контора” получала деньги и через Клинский, Солнечногорский и Галичский военкоматы.

Комбинатор не забывал и о себе, любимом: купил два приличных дома — в Калинине и на Украине — да несколько автомобилей “Победа”...

Через некоторое время после войны банда запустила щупальца во Львов. С помощью застолий и взяток без труда удалось наладить тесные связи с местными чиновниками и органами госбезопасности. Кандидаты на работу в УВС отбирались… через органы, которые проверяли желающих устроиться на работу к Павленко на предмет лояльности к советской власти и отсутствия каких-либо связей с бандеровцами.

Новоиспеченная воинская часть (теперь на печати значилось “УВС-1”) практически ничем не отличалась от других действующих частей. На ее территории строго соблюдался распорядок дня, проводились занятия по боевой и политической подготовке, каждый день назначался оперативный дежурный, нес службу караул, часовой поста №1 охранял знамя части...

От желающих заключить договоры подряда со столь уважаемой организацией не было отбоя! В деле подшито несколько совершенно секретных списков, в которых перечислены десятки предприятий и организаций, вступивших “в хозяйственные отношения со строительными участками УВС-1”.



Павленко и его ближайших подручных обвиняли в контрреволюционных преступлениях. Но они, признавая “уголовщину”, начисто отрицали “антисоветчину”. На суде Павленко заявил: “Я совершил много преступлений, но никогда не имел ничего против советского государства и не ставил своей целью подрыв его экономической мощи. Мы не изымали государственных средств из банка, а получали законные деньги за выполненные работы. Я признаю себя виновным в том, что участвовал в расхищении государственных денежных средств”.

В апреле 1955 года военный трибунал Московского военного округа вынес свой вердикт. Павленко приговорили к расстрелу с конфискацией лично принадлежащего ему имущества. Остальные подсудимые получили от 5 до 25 лет лишения свободы с конфискацией имущества и лишением наград...


Елена Павлова, «Московский комсомолец»