На очередном вызове родственники проводят к пациенту и поспешно покидают поле боя, мистически растворяясь в тяжёлом перегарном облаке. И я с больным один на один. А первая встреча с пациентом - это сакральный момент. Это как вербовка - во решается первыми словами, первым взглядом. Если покажешь неуверенность - всё, он тебе не верит и максимум на что можно рассчитывать - исполнить роль похметолога - то есть по-быстрому прокапать и смыться. Поэтому жгу его, болезного, взглядом, всем небритым злобным интерфейсом пепелю надломленную психику. И не давая очнуться - тонометр, алкометр, глюкометр, кардиограф.
Техника мелькает перед ошарашенным Иван Иванычем. Эх, жалко бубна нет - а то бы попрыгал вокруг кровати. Попутно пытаюсь собрать анамнез - чего-то невразумительно хмыкает, ну да неважно - самое главное уже узнал у жены, пока руки мыл. И вот момент катарсиса - вкалываюсь - в вене. У пациента облегчение в глазах - всё, теперь его можно брать тёплого! И пошла психотерапия. Чувствую, что в ударе - умню. Ацетапьдегид, трансаминазы, созависимость, толерантность, каким-то боком приплёл гематоэнцефалический барьер... И сразу давлю на необходимость кодировки, подшивки. Если нет - инсульт, цирроз, параплегия. Жонглирую словами - у мужика в глазах реальный страх. Нет, сегодня я определённо на коне.
Вижу, что скоро заснёт - спрашиваю: Ну так будем кодироваться?
Испуганный судорожный кивок в ответ и Иван Иваныч уходит в сладкий феназепамовый сон. Я доволен, утираю пот.
Почувствовав изменения в пульсации локального эфира материализуются родственники. Заканчивая капельницу, с чувством выполненного долга сообщаю: всё ок, Иван Иваныч дал согласие на кодировку. У жены в глазах ужас, мать крестится на меня, аки на чёрта.
- Доктор, да как же вы?
- А что такое?
- Так он же ГЛУХОНЕМОЙ у нас!
P.S. Через пять дней Иван Иваныч закодировался - не пьёт второй год.скачать dle 12.1 |
