Я снимаю на "Никоны". Почти двадцать пять лет большую часть того, того, что я зарабатываю нелегким трудом, уходит корпорации Никон:). Постоянное обновление аппаратуры по своей разорительности - это как гонка вооружений! А тут еще то сам камеру утоплю, то медвежата в реку утащат.
Вспоминаю, как мне достался первый Никон...
В 1984 году я жил в на кордоне в Брянском лесу и работал сразу на двух работах: учителем в сельской школе и лесником в местном лесничестве. "Зениты" и "Киевы" к тому времени уже достали меня своим несовершенством и ненадежностью, но скопить на "нормальную" камеру даже на двух работах никак не удавалось. А очень хотелось. Мой друг Виктор Углик, сильно помогавший мне тогда по организации заповедника "Брянский лес", работал в те годы фотокорреспондентом ТАСС по Брянской и Орловским областям. Он пару раз оставлял мне на недельку казенный Никон с парой объективов и я почувствовал разницу...
Купил я в деревне трехмесячного бычка, и с помощью отца начал его выращивать на вольных лесных пастбищах. За полтора года вырос огромный бык по имени Мосей. Я договорился с председателем соседнего колхоза "Красный партизан", что он купит у меня Мосея по полтора рубля за килограмм живого веса. Для этого быка надо было переправить на другой берег реки Неруссы и пригнать на весы в Красную Слободу, за девять километров от моего кордона. Мы с отцом подогнали Мосея к реке, он шумно обнюхал воду и начал ее жадно пить. Я радовался и в уме быстро умножал примерное количество выпитых литров на полтора рубля, тем более бык может выпить несколько ведер… Хорошо напившись, Мосей не захотел добровольно плыть за деревянной лодкой на другой берег. Пришлось пригнать с кордона металлическую "Казанку" с лодочным мотором "Вихрь-30" и тянуть его насильно, привязав толстую веревку за рога. Подгоняя сзади и буксируя спереди, нам удалось вытащить Мосея на глубокую воду и он поплыл - первый раз в жизни. Видать, это, плюс рев мотора, крики людей, дурные предчувствия, были для него серьезным стрессом. Едва ноги быка коснулись дна на противоположном берегу, он что есть бычьей дури, попер, задрав хвост, подальше от реки. Веревки никто отвязать не успел… Отец вылетел из лодки, когда она всед за обезумевшим быком прыгнула через речной обрыв. В этот же момент погиб мой очередной "Киев-20" (это, кто не помнит, типа украинского "Никона") - он вместе с рюкзаком улетел в воду. Следом оторвался вместе с частью транца лодочный мотор. Я тогда был молодой и ловкий - сумел удержаться в лодке еще километра два, пока бык несся по утреннему росному лугу с облегченной "казанкой" на буксире. Вылетел я только от удара о деревья в лесу, когда лодку заклинило между соснами, и выдохшийся Мосей остановился.
Короче, сдали мы быка изрядно полегчавшим: от стресса с ним случилась "медвежья" болезнь. Даже когда его затаскивали на весы и передние ноги уже стояли на весовой платформе, Мосей ухитрился отлить и отвалить рублей на сорок -пятьдесят.
Лодку назад к реке пришлось тащить трактором.
И все же, более тысячи рублей я за Мосея получил, добавил сбережения и купил в комиссионном магазине свой первый Nikon F 301.
Игорь Шпиленокскачать dle 12.1 |
