Хоть раз в неделю – а ведь это пока у них просто каникулы, – так вот, хоть раз в неделю, да всплывет что-нибудь этакое: депутат Бульонов хочет запретить шутки в интернете. А депутат Шнобель – плохие мысли о прошлом и будущем. А депутат Залысина, то есть Проталина, или как ее там – изъять из библиотек книги о Куликовской битве, так как они могут травмировать детскую психику демонстрацией насилия и посеять межнациональную рознь. И это еще депутат Озимая давно молчит. Идеи, должно быть, копит.
Они умудрились создать целое, скажем так, интеллектуальное поле, подобное кошачьему лотку, в котором ленивый хозяин давно не менял наполнитель. И выглядят их мысли соответственно, и пахнут, и главное – нет возможности или желания разбираться, какая из «инициатив» реальна, а какая выдумана очередным остроумцем. Настоящие ничем не отличаются от фальшивых, так как изготовлены из одной субстанции. Русское поле депутатских мыслительных экскрементов, постепенно оформляющихся в государственную идеологию.
И все – во имя славного прошлого родины, светлого ее же будущего и детей, разумеется.
Новости этого насекомого мира веселят, конечно. Временами пугают, поскольку насекомый мир для нашего мира законы пишет. Буквально. Но еще – невероятно злят. Знаете, почему? Потому что, ох, неловкий момент признания, я люблю свою страну. Я люблю Россию не за то, как она убивала или сводила с ума своих поэтов, а за то, что они говорили на ее языке. Не за то, как она миллионами ела людей, но за то, как люди, не задумываясь, легко и спокойно умирали, чтобы ее защитить. Моя Россия состоит из слов, слова эти иногда смешные, но чаще страшные. И чтобы понять, почему ты здесь и что это значит вообще – здесь жить, надо эти слова слышать. Все.
Конечно, эта любовь иррациональна, но любовь с рациональностью вообще не слишком хорошо уживаются.
И вот именно на слова, на возможность говорить и думать о России, вдумываться в нее ополчились на самом деле нынешние творцы идеологии. Им не нужны настоящая память и настоящая боль. Им нужен ярмарочный, лубочный, примитивный образ величия. Его они и нащупывают постепенно. Получается или адский карнавал (вспомните, как президент, странные мужчины в кожаных одеждах и священники отмечали недавно годовщину самой страшной бомбардировки Сталинграда), или лакированная мерзость, которой место – в провинциальном галантерейном магазине.
Кастрированный мир, вытоптанное пастбище, где над навозом священных коров гудят священные мухи.
И я, конечно, секунды не сомневаюсь, что моя, настоящая Россия сквозь них прорастет (может быть, кстати, нас в силу неповоротливости, поубивав, здесь такое случается) и посмеется над этой бессмысленной плесенью. Но все-таки плесень в моменты ее торжества наблюдать очень уж неприятно.
Иван Давыдовскачать dle 12.1 |
