- My name is Mrs.Mbenge, and who are you?
- My name is Dima, nice to meet you.
Мы виделись с Мбенге лишь единожды, но я никогда не забуду эту встречу.
Она была похожа на гигантскую галапагосскую черепаху, нижняя часть ее туловища была непропорционально огромна, очевидно, что охват бедер этой женщины должен был приближаться к ее росту. На ее лице не было места эмоциям, она смотрела на меня не мигая, казалось, что ее глаза лишены подвижности и для того, чтобы изменить ракурс взгляда, ей приходилось поворачивать всю голову. Подъем лестницей на второй этаж, где располагалось отделение повышенных мер безопасности лондонского психиатрического госпиталя “Chelsea&Westminster” вызывал у нее заметную одышку, а на лбу сливались в лужицы и текли ручейками в глаза мельчайшие капли пота.
Я работал тут уже второй месяц, но никогда не встречал ее раньше. В ближайшие 12 часов миссис Мбенге будет моей коллегой. После передачи смены мы определились, что до обеда Мбенге будет дежурить в коридоре отделения, на женской его половине – она отвечала лишь за нескольких пациентов, на мужской половине, за которую отвечал я, пациентов было много больше, да и народ был совсем неспокойный…
В отличие от меня Мбенге не знала отделения, она была тут впервые, сегодня ее пригласили из специального агентства лишь потому, что кто-то из постоянного персонала заболел, завтра она могла работать совсем в другом месте… Мбенге была демонстративно ленива. Она установила в коридоре кресло с высокой спинкой и подлокотниками, с трудом уселась в него и в таком положении провела время до обеда. В какой-то момент я услышал, что кресло Мбенге просто трещит и вот-вот может развалиться под весом и давлением ее тела. В чулане было другое кресло – специально для крупных людей, я притащил его Мбенге.
- Спасибо, Дима, а почему ты принес мне кресло, я ведь тебя не просила?
- Честно говоря, потому, что услышал, как трещало ваше кресло, миссис Мбенге.
-У тебя хороший слух. Мбенге больно потянула меня за ухо и впервые улыбнулась.
- Не жалуюсь, миссис Мбенге. Хорошей вам работы.
Мбенге ни разу не встала, чтобы посмотреть больных, не поинтересовалась застелили ли они постель, не сказала никому доброго слова, правда и недоброго, кажется, тоже.
Штатные медсестры явно невзлюбили ее.
– Дима, представляешь какой должен быть член у ее мужа, чтобы достать до влагалища, как ее не крути – хихикала португальская медсестра Соня.
– А зачем так утруждать себя, зачем ему ее влагалище, она сидит на кресле и все, что надо ее мужу - находится у нее на плечах – поддержала разговор Клер – сестра с моей половины.
- Меня тошнит от вашей женской солидарности, сказал я, дайте человеку доработать и не вызывайте ее больше, если она вас так не устраивает – мне показалось, что часть сказанного Клер могло быть услышано Мбенге.
Во время обеденного перерыва миссис Мбенге подошла ко мне.
- Тебя ненавидят тут также, как и меня. Из какой ты страны.
- Я так не думаю, миссис Мбенге, из Украины, а вы?
- Ты думаешь, что к тебе относятся лучше потому, что ты белый? Чушь? Ты – белый негр, а я черный негр, вот и вся разница. Чтобы въехать в эту страну и следить за их сумасшедшими – тебе нужна виза и все тут знают через какие унижения надо пройти, когда пытаешься получить ее. Откуда я – такой страны ты не знаешь, как не знаю я твоей Украины, и знать не хочу, и они не хотят.
- У меня были отличные оценки по географии, миссис Мбенге, я знаю все страны.
- Я из Грифленда. Слышал про такую страну?
- Нет, миссис Мбенге, я подозреваю вы шутите, такой страны нет.
- Мистер D* G* (Мбенге с выражением прочитала мое полное имя из прикрепленного на груди бейджа), люди из Грифленда больше не шутят! Мбенге сказала это довольно тихо, но у меня почему-то пересохло во рту.
Больше миссис Мбенге до конца дежурства не сказала мне ни слова.
- Good bye, Mrs.Mbenge, it was a pleasure to work with you. See you sometime in the future. Я говорил это все «на автомате», обгоняя Мбенге на выходе из госпиталя.
- Dima! - показалось, что пуля влетела мне под лопатку. Почувствовал, что мне страшно повернуться и боюсь я того, что увижу дымящееся дуло пистолета с глушителем в руках миссис Мбенге.
- Миссис Мбенге взяла меня за левый локоть - у нее была сильная рука. Я не поворачивался.
- Let us have a drink.
- Мне казалось, что я проглотил язык и зубы, и чтобы не пугать людей впавшими щеками, набил рот песком и глиной.
- Да, конечно, прекрасная идея. Приглашаю вас в паб, миссис Мбенге- интересно как и чем я сказал эти слова.
Через несколько минут мы сидели за столиком в накуренном пабе на Фуламе. Подозреваю, что даже для такого либерального города, как Лондон, мы выглядели довольно экстравагантной парой.
Официант принес мне пинту гиннеса с черносмородиновым сиропом, миссис Мбенге попросила стакан воды.
- Ты добрый человек, Дима, я слышала все, о чем вы говорили, я слышу каждого, я могу найти каждого по звуку. Живой человек не может не звучать, даже если очень-очень хочет.
- Вы преувеличиваете Мбенге, я попытался увильнуть от неприятной темы.
- Каков твой иммиграционный статус? – этого вопроса я ожидал меньше всего.
- У меня рабочая виза, а у вас.
- Я беженка, беженка из Грифленда.
- Такой страны нет, миссис Мбенге.
- Теперь есть. А раньше она называлась Руанда. А теперь это Грифленд «The Land of Grief».
- А, теперь понятно. Вы образно говорите, я сразу не разобрался.
- А я разбираюсь сразу, по звуку. Мбенге достала сложенный вчетверо сертификат Хоум Офиса о том, что она обратилась за статусом беженца. – Вот видал такое. Настоящий.
- Мне это не интересно, Мбенге.
- Мне тоже, Дима.
- В Украине у меня был товарищ - Патрис, он родом из Руанды, он тутси и вся его семья погибла во время геноцида на родине, когда он был студентом в моем городе. К сожалению его судьба сложилась трагически и он через несколько лет погиб в Украине.
- А как он погиб, Дима.
- Его зарезали в подъезде собственного дома, у него осталась трехмесячная дочь.
- Какая хорошая смерть.
- ??!!
- Я больше не приду сюда работать, Дима, мне не понравилось отделение и персонал и больные, скажу агентству, чтобы направили меня опять в дома престарелых, я обожаю развозить стариков на креслах по парку а потом собирать их по звуку.
- Да, старики иногда говорят довольно громко.
- Я не слушаю речь, меня интересует звук их дыхания и движения.
- Вы были музыкантом?
- Типа такого, но только однажды.
- Вам нравится в Англии?
- Ненавижу эту страну, но я же беженка, у меня нет права выбора.
- Право выбора есть всегда, Мбенге.
- Но не у всех, Дима, я знала многих, у которых не было права выбора. Мы делали выбор за них.
- Я тебя больше не увижу, Дима. Хочу сказать тебе, чтобы ты не верил людям. Ты должен бояться Клер и особенно Соню. Но ты даже не боишься меня. Сколько тебе лет? Двадцать два?
- Тридцать было в этом году.
- О, в Грифленде ты был бы стариком. Хотя вряд ли. Ты бы умер молодым.
- Как ты думаешь, Дима, мне – тутси, было очень тяжело бежать из Руанды в Великобританию в период, когда у тутси не было шанса выжить?
- Могу себе только представить…
- Нет, не можешь, Дима и знаешь почему?
- Почему же?
- Потому, что это невозможно. Потому, что я, конечно, хуту.
Я заметил, что не сделал и глотка пива, оторвать руку от бокала было невозможно, мне казалось, что холод исходит не от пива, а от моей руки, и что скоро я буду держать ледяной кубок.
- Мы всегда мечтали убить их. Тутси были при власти, он любили бельгийцев, а бельгийцы любили их. Потом бельгийцы ушли, а тутси остались. Мужчины-тутси любили наших женщин, а женщины-тутси любили наших мужчин. Матерям всегда тяжело убивать своих детей. Когда в соседней деревне хуту убили всех мужчин-тутси, женщины с детьми прибежали к нашей деревне. Их встретил католический священник, наш священник, он сказал, что все должны собраться и идти в церковь, в церкви все будут в безопасности. Несколько сотен матерей с детьми пришли во двор нашей красивой белой церкви, которую строили хуту и тутси. Священник сказал: – Нам нужно помолиться, сегодня мы потеряли многих близких людей.
Женщины молились, потом пели. Потом священник сказал – люди-тутси, войдите в церковь и Бог примет вас. Он открыл двери храма, там было темно, женщины-тутси вошли туда и увидели мужчин-хуту с ножами и мачете. Священник сказал: Начинайте! - и мужчины начали убивать…
- Я стояла на улице, в церкви был мой брат, он так радовался, когда священник принес ему мачете и сказал, что сегодня он будет убивать тутси, брат сказал мне: Если ты сегодня не пойдешь со мной, ты больше никогда не увидишь мертвого тутси, ведь мы сегодня убьем их всех. Мой брат был учителем французского в школе…
Женщины начали выбегать, держа на руках детей, но вскоре женщины бросали своих детей на землю, женщины всегда хотят жить больше своих детей…
Ко мне подошел священник. Он сказал: Правда сегодня прекрасный день?
Я сказала: -Да.
Он сказал: - У меня не осталось ни одного мачете, возьми это – он протянул мне палку, на конце которой был вбит большой железный гвоздь. Он сказал: -Ты знаешь, что делать, в траве много детей-тутси, живых детей.
Я шла за ними по звуку, никто не крикнул, никто не плакал, или может это я не слышала ничего, кроме дыхания и шороха травы…но живой человек не может не звучать, даже если очень-очень хочет.
- Зачем вы это рассказали мне миссис Мбенге?
- Потому что вокруг тебя много таких людей, как я. И еще потому, что я хочу задать тебе вопрос.
- Какой вопрос, Мбенге?
- Почему наш священник организовал убийство этих людей? В какого бога он верил и в какого бога теперь верим мы? Куда нам теперь бежать от этого бога?
- Почему вы думаете, что я могу знать ответ, Мбенге?
- Ты знаешь ответ, Дима, потому что у тебя хороший слух. Ты услышал как трещало сегодня мое кресло и принес мне другое – побольше. Ты мог подслушать ответ. Скажи мне его. Мне это важно. Не узнав этот ответ, я не смогу умереть.
- Я боюсь, что не знаю ответ, миссис Мбенге.
- Мбенге поднялась из-за столика. Она роскошно улыбалась.
- До свидания, Дима. С тобой было приятно работать. Если мне нужно будет найти тебя по звуку, я постараюсь ошибиться…
di-mur.livejournal.comскачать dle 12.1 |
