Распитие спиртного после учебного процесса - есть один из самых распространенных способов времяпрепровождения среди студенчества. Именно этот незатейливый вариант досуга был избран мной и моим единомышленником по курсу.
Взяв бутылочку дешевенького винца мы устроились в специально отведенном для такого мероприятия месте. Детская площадка, естественно, святое место. И все-бы хорошо, да вот штопора под рукой не было. Известный метод открывания, как проталкивание пробки в бутылку, был мной давно отвергнут после того, как я узнал, что одному человеку оторвало два пальца на руке, когда бутылка лопнула, не выдержав давления. Другие варианты были мне и моему коллеге неведомы на тот момент. |
| Читать далее |
Вечер. Из открытого окна квартиры первого этажа в доме напротив по двору разливается немного грустная песня о чужой красивой и непонятной любви. В беседке мужики разливают портвейн «77» по гранёным стаканам, каким-то непостижимым образом сохранившимся до наших дней. Пятница — святое дело.
Женщины бальзаковского возраста на лавочках у подъездов степенно беседуют между собой о способах борьбы с колорадским жуком и пятнами ржавчины на унитазах. «Мелюзга» — их внучата — копошатся в песочнице, радостно добывая оттуда экскременты, оставшиеся после выгула домашних животных (а где их ещё выгуливать, как не в песочницах?). Пацаны-школьники о чём-то яростно спорят между собой, размахивая руками и толкая друг друга. Единственное печатное слово из их лексикона — «козёл». Оттого, наверное, и повторяется чаще других. Взрослые стараются не замечать оболтусов, чтобы не портить себе чудесный вечер накануне выходных. |
| Читать далее |
Шесть сказок про плаксу Уила, его папу, секс и про то, что старших надо слушаться.
(для детей младшего школьного возраста)
1.
Когда Уилу было семь лет, в школе его дразнили «рыжей обезьяной, сбежавшей из зоопарка».
Он обижался и горько плакал.
Но папа всегда говорил ему: «Уил, даже обезьяна может стать умнее человека. Если захочет. А рыжие – это вообще люди, на которых стоит печать Бога».
Уил переставал плакать и садился делать уроки, чтобы стать умнее всех.
Когда Уил подрос, он убедился, что папа был прав.
Уил стал умным, очень умным, любит ходить в зоопарк и смотреть на рыжих орангутангов, которые делают секс. |
| Читать далее |
Огромный огненный шар катился за горизонт, забирая с собой палящую жару. Лес затихал, готовясь ко сну… Михалыч ехал домой…..
Михалыч был мусчино непонятного возраста, т.к. седина уж давно посеребрила не только его виски, но и всю оставшуюся растительность на теле, а вот с житейской мудростью в его голове, да и в организме в целом было туговато…. Короче, лет под сраку, а ума, как у канарейки, поговаривали о нём соседи.
Михалыч ехал с рыбалки. Ну, «с рыбалки» это канешна круто сказано, т.к. не царское это дело с удочкой как паралитик у берега торчать, или с сетями по воде шастать. Михалыч рыбалил по- другому. Он просто тупо проверял донки, телевизоры и сетки вдоль берегов, заботливо расставленные добросовестными рыбаками. Улов всегда был разным – или рыба, или песдюли от хозяев снастей, что привносило в сам процесс некую долю приятной неожиданности. |
| Читать далее |
ходят кони по голой степи
долго ходят туда и сюда....
блин, заблудились....
и ленин такой молодой
и юный октябрь впереди
пиндец распорядок...
утреннего неба стяг
шаг каждый важен
но перешагну |
| Читать далее |
«Вован лениво бил кастетом Свина. Свин вздыхал тяжко, морщился от боли, но голоса не подавал. «Хороший пацан» - думал Вован, стараясь попасть кастетом в переносицу – «Понятия чтит. Орать-то не по-понятиям. И сдачу мне дать не может. Не по масти ему – на меня руку поднимать». Подошедший мусор узнал Вована и негромко кашлянул, привлекая внимание...»
- Тупим, Владимир? – поздоровалась Муза – Насилуем письменность?
- Привет. – откликнулся Владимир – Чего приперлась? Звал кто?
- Никто. – пожала плечами Муза – Думала помочь.
Владимир скептически оглядел Музу. Муза была красива той естественной красотой, в борьбе против которой и изобрели косметику. Когда-то, в приступе откровенности, Муза рассказала Владимиру, что именно с нее писали Ассоль и Аэлиту. Владимир тогда смеялся и не верил Музе.
- Чем ты помочь можешь-то, а? Не тот тип у тебя. Ты... невзрачная какая-то. Мышь университетская. |
| Читать далее |
У меня внутри есть черная коробочка. Прочная и звуконепроницающая. Крышка у неё завинчивается и закрывается кодовым замком. В эту коробочку я иногда прячу совесть. Раньше совесть сопротивлялась, да и в коробочку помещалась с трудом. Кроме того, привыкла, наверное, и в коробочку теперь залазит покорно. Иногда мне даже кажется, что с радостью. Я не знаю, что она там делает. Спит, наверное. Так и сейчас...
Я зайду к шефу и скажу, что мне необходимо уехать для обсуждения концепции выставочного стенда. Шеф покивает головой, не отрывая взгляда от монитора. |
| Читать далее |
| Все прошлые века люди пытались друг другу что-то впарить, схватить деньги и убежать, пожелав долгого и приятного пользования новому владельцу, его детям и внукам. Хотя уже в начале прошлого века Остап Бендер говорил: "Мне не нужна вечная игла для примуса, я не хочу жить вечно". Сейчас нам все реже пытаются что-то продать, и все чаще - подписать на бесконечный сервис за абонентскую плату. Быть может, эта понятная мысль для кого-то еще не слишком понятна? Может, даже неожиданна? Тогда я повторю: эволюция движется таким образом, что товар медленно превращается в сервис. Грань между товаром и сервисом стремительно стирается. Сейчас поясню подробнее и на примерах. |
| Читать далее |
Отец Коста прогуливался с Бесс в парке, ведя неспешную беседу.
- И все сущее, Бесс, было создано Им в краткий период. Буквально в семь дней. А теперь я думаю – по чьему заказу нужно было так спешить? И хотел бы взглянуть на счета к оплате.
Бесс остановилась и строго посмотрела на отца Коста.
- Что? – остановился старый священик – Никакого богохульства, моя дорогая. Я знаю, что пути Его неисповедимы, потому и не говорю, что в счете указаны деньги. Мне и интересно – что же там указано?
Бесс улыбнулась одними глазами и они тихо пошли дальше. |
| Читать далее |
Лето 2006 г. Абхазия. В Кодорском ущелье стреляют, а мы в Хашупсе готовимся к выходу на маршрут.
Так как, не смотря ни на что, ситуация кажется довольно стремной, с нами в поход идет Давид – этнический армянин, чудесный человек, наш добрый друг и гарант того, что все обязательно будет хорошо.
Последний вечер перед стартом. Во мраке шумит река, вокруг фонаря кружатся мотыльки. Сидим, обложившись картами и описаниями. Спорим до хрипоты. Проблема в том, что на дворе июль, и в дневные часы, несмотря на высоту, жара до 35 градусов. В тени. Мучительно приходим к согласию, что в день придется делать по два перехода – примерно с 6 до 10 утра и с 6 до 10 вечера. Днем – продолжительный привал и отсыпание за ночной недосып.
Главный предмет спора – во сколько стартовать назавтра. Нам предстоит 10-тикилометровый марш-бросок по долине, по раскаленной дороге без клочка тени. Руководитель группы настаивает на подъеме в 4 и выходе в 5, народ ленится и упрямится. |
| Читать далее |
|
