 Осень 91-го, когда 19-летним вундеркиндом он с “Канном” приехал играть против “Динамо” на Кубок УЕФА — и ваш покорный слуга, почти ровесник его, пошел к Зидану за автографом, пока остальные атаковали забившего тогда камерунца Омам-Бийика (где ж она теперь, та программка)?
Или 96-й, Волгоград, опять-таки Кубок УЕФА, “Ротор” — “Бордо”, победа французов, спокойный как танк Зинедин, лишь при виде диктофона сменивший выражение лица: “Нет, мсье, я устал” (вот это, кажется, где-то на пленке сохранилось)?
Или все-таки лето 98-го, накануне Дня взятия Бастилии, Сен-Дени, финал, Франция — Бразилия, когда Зизу забил дважды Таффарелу, потом целовал Кубок мира, а потом отвечал на вопросы журналистов, и я как раз был там, на своем первом чемпионате мира?
Да, наверное, на этом и остановимся.
Знаете, почему?
Потому что, хорошо помню, зачем-то спросил — мстителен ли он? Зидан посмотрел на меня очень внимательно — так, глаза в глаза, смотрел люберецкой братве в “Бригаде” Саша Белый — и ответил: “Да, конечно”. И добавил, что на поле он стремится не давать спуску обидчикам, продолжая и во взрослой жизни существовать по усвоенным еще во дворе понятиям типа “зуб за зуб”.
И, знаете, тогда мне очень захотелось сравнить его судьбу с судьбой героя романа Александра Дюма. Эдмон Дантес из бедного марсельского квартала через много лет превратился в богатого и всесильного графа Монте-Кристо. И отомстил врагам на славу... Да и сейчас, когда капитан французов смачно ответил на оскорбления Матерацци (если и не совсем по-монтекристовски, то очень красиво), я, конечно, вспоминаю об этом.
Впрочем, не впервой: удаление в финале-2006 стало для капитана французской сборной 14-м в карьере. Че-тыр-над-ца-тым...
В челюсть!
Да вспомнить хотя бы тот же самый чемпионат мира в 1998-м. Тогда Зидан показал, что может и ногами потоптаться на сопернике — как на доставшем его футболисте из Саудовской Аравии (он получил два матча дисквалификации и вернулся на поле только к четвертьфиналу — как раз против Италии).
А может и по зубам заехать. Было это уже в 2000-м, в матче Лиги чемпионов. Тогда Зизу играл за “Ювентус”, а не повезло немцу Кинцу из “Гамбурга”. Зидан ударил защитника головой в лицо (о, это его фирменное бодание!) за то, что тот сфолил, а потом помешал подняться. Кинца увезли со сломанной челюстью...
При этом бурлящая на поле южная кровь Зидана никак не вяжется с его спокойствием и рассудительностью. Вот, например, узнав о том, что “Золотой мяч”-2000 уходит к португальцу Луишу Фигу, француз поздравил конкурента и даже сказал, что тот заслуживал почетного трофея в большей степени.
Зизу или Язид?
Писать о Зидане, с одной стороны, легко. А с другой — сложно. Легко — потому как и популярен, и любим, и на титулы вовсе не беден. Сложно — потому что Зизу (что, по одной версии, значит “белая кошка”, а по другой — “енот”) не палит по папарацци из ружья, как Марадона. Не ругается с тренерами, как Ромарио. Не волочится за каждой юбкой, как Гаскойн. И не лупит фанатов, как Кантона. За пределами стадиона он почти всегда — кроткий как ягненок. Не то что на поле...
К слову, сам-то он не очень любит, когда его вот так называют — Зизу.
— Понимаете, это в свое время придумал главный тренер “Канна”, — рассказывал он. — А потом и журналисты подхватили... На самом деле жена зовет меня Яз, а друзья — Язид.
Что касается жены Вероники (надо же, и у Егора Титова супругу так же зовут!), то, как поговаривают, многие решения в семье принимает именно она. Даже вице-президент “Ювентуса” Аньелли в свое время в сердцах обозвал Зидана “подкаблучником”: Зинедин собрался тогда в “Реал”, мотивируя это тем, что жене, испанке по национальности, в Мадриде будет покомфортнее, чем в Турине.
— Я подошел к нему и прямо спросил: “Кто у вас в доме хозяин — ты или жена?” — возмущался, помнится, Аньелли. — И знаете, что он мне ответил? “Поскольку у меня двое детей — конечно, жена!”
Майка Франческоли
В свое время Вероника, известная в Испании преподавательница танцев, отказалась от собственной карьеры и сосредоточилась на воспитании детей. Кстати, старшего, Энцо, назвали в честь кумира Зидана — уругвайца Франческоли, успевшего поиграть в Марселе.
— В детстве я всю квартиру обклеил его постерами! И, помню, мне всегда очень хотелось получить в подарок от Франческоли майку... — признавался Зинедин. Мечта сбылась в 1996 году в Токио — после матча за Межконтинентальный кубок, в котором “Юве” одолел аргентинский “Ривер Плейт”. Говорят, узнав о решении Зидана дать сыну имя Энцо, знаменитый уругваец прослезился...
Не алжирец, а кабил!
А еще Зинедин, как я выяснил опять же тогда во Франции, может всерьез обидеться, если назвать его “алжирцем”. Почему? Да потому что он вовсе не алжирец.
Да, корни его оттуда. Но по “пятому пункту” Зидан — кабил. Есть такой маленький, но чрезвычайно гордый народ на севере Алжира, который поселился там задолго до арабов.
А появился на свет Зинедин во Франции. Детство его прошло в марсельских трущобах (малой родиной будущей футбольной звезды стал район для бедных — Ля Кастеллан). Как вспоминал сам Зизу (уж извините, маэстро!), в футбол играть приходилось черт-те чем. Чаще всего — пластиковой бутылкой.
Ну а что вы хотите: в семье еще четверо детей (три брата и сестра), а на зарплату кладовщика в универмаге, где работал Зидан-старший, Исмаил, особо не пошикуешь.
Еще у Зинедина во дворе пользовалась популярностью игра под названием “ля баль”. В общем-то — как наши салки, только с неким подобием мячика. Есть и еще отличие: церемония, так сказать, награждения. Того, кто был осален последним (играли на время), остальные избивали. Такие развлечения у марсельских ребят из неблагополучных семей...
А мяч в семье потом все-таки появился. “Он разгромил все люстры в квартире! — вспоминает его мама Малика. — Сейчас это может показаться смешным, но тогда...” А вообще мальчика ругали редко. “Хотя учился он средне, — рассказывает мама, которой, между прочим, сын и сейчас звонит почти каждый день, — футбол привлекал его куда больше”.
А если бы он выбрал дзюдо...
Было, впрочем, в жизни Зинедина еще и увлечение дзюдо — но, не в пример нынешнему российскому президенту, этот вид спорта показался ему скучным. Плюс к тому в 1984-м, когда Зидану было 12 лет, сборная Франции, ведомая гениальным Мишелем Платини (впоследствии он признался: очень рад тому, что его футболка с “десяткой” досталась именно Зидану!), завоевала на родных полях Кубок Европы. В стране началась настоящая футбольная лихорадка.
Страшно даже подумать, что бы могло случиться, не забей великий Мишель гол-другой! Может быть, потерял бы тогда подросток Зидан интерес к футболу — и сам затерялся бы в сером квартале портового города, как это и произошло со многими его сверстниками...
Кто съест больше сосисок?
Кстати, самыми отчаянными болельщиками лидера “трехцветных” были и остаются его друзья по школе. Сам он зовет их по дворовым кличкам — Баба и Дуду.
— Вы можете не верить, но мы еще в детстве знали, что наш друг выиграет все, что возможно, — рассказывают сейчас они. Оба — фанаты “Олимпика”. Конечно, они так надеялись, что именно в этой команде их товарищ Язид закончит свою карьеру. Не вышло...
В детстве, между прочим, Зидан отличался не только подвигами на футбольном поле, но и неслыханным аппетитом — под стать раблезианской парочке Гаргантюа — Пантагрюэль. И все бы ничего, пока одному из его приятелей не пришла в голову мысль использовать прожорливость Зинедина для... зарабатывания денег. Поступали друзья вот как. Высматривали в прибрежной кафешке господина посостоятельнее. И — начинали “разводить” на пари: кто, мол, съест больше сосисок? Взрослый дядя или один из мальчуганов?
И когда клиент наконец дозревал — на сцене появлялся Зидан. Мало того что будущий мастер футбола мог без проблем набить в свой желудок сколь угодно пищи, он еще и поглощал ее с какой-то невероятной быстротой.
Но закончились эти забавы весьма грустно. Подростки “развели” одного из местных бандитов. И тот, вместо того чтобы расплатиться, щелкнул пальцами: налетевшие “шестерки” в буквальном смысле отбили у пацанов всякое желание заниматься таким промыслом...
Каннский дворник
Попасть в команду-мечту своего детства — “Олимпик” — Зинедину не удалось. Не взяли. И в конце 1986 года он отправился в местечко Экс-Ан-Прованс — в Региональный центр спортивной подготовки. Здесь и заметил дарование тренер из Канн — Жан Варро. “Он был такой старательный... — вспоминает прозорливый селекционер. — Представляете, однажды утром, придя на стадион, я обнаружил Зидана... с метлой. Оказывается, он решил, что если не наведет порядок, то этого не сделает никто: дворника у нас не было...”
— Я приехал в Канны на неделю, а остался на шесть лет, — признавался Зидан. — Сколько усилий потребовалось, чтобы уговорить родителей отпустить меня! А вообще, лишь надев в первый раз футболку клуба “Канн”, я поверил в то, что стану профи. Очень тяжело психологически, когда твоя любимая игра перестает быть просто забавой. На этом этапе нетрудно сломаться...
Первый гол, первая машина...
Есть во Франции еще одна команда, ставшая для Зидана почти талисманом. Это — “Нант”. Против клуба, где блистали Марсель Десайи и Дидье Дешам, и вышел на свой первый официальный матч за “Канн” Зидан, которому не было и семнадцати.
— Я появился на поле минут за пятнадцать до конца игры. И успел дотронуться до мяча всего-то, кажется, раза три. И все же был невероятно счастлив! — вспоминал Зинедин. — Даже не столько из-за того, что рядом со мной были такие мастера, как Руди Крол. А скорее потому, что заработал за одну ту игру в шесть раз больше, чем раньше получал за месяц.
Любопытное совпадение: чуть позже в ворота “Нанта” влетел мяч, ставший историческим.
— Президент клуба пообещал подарить мне автомобиль за первый гол во французском чемпионате, — рассказывал Зидан. — И слово свое сдержал. Я помню эту машину: красный “Рено Клио”. Мы в команде устроили по этому поводу потрясающую гулянку...
В том же 1991 году “Канн” под руководством Луиса Фернандеса взобрался на фантастическую для себя вершину: четвертое место в чемпионате.
Алексей ЛЕБЕДЕВ,
«МК»скачать dle 12.1 |
