Мы были
осознанными родителями.
Мы тщательно планировали рождение своих детей, как нас учили в Центре Планирования Семьи.
Поэтому мы родили ребенка только тогда, когда мне было уже за 30, мой доход превышал
3730 долл в месяц, а жена уже закончила институт и тоже получила профессию - мы не хотели плодить "нищету" и "деревню", как дворник Ахмет.
Конечно, первые роды в столь позднем возрасте сказались на здоровье матери ребенка - после 25 и организму уже не так легко в первый раз испытывать такие глобальные гормональные изменения, и эластичность тканей уже не та, и и шейке матки раскрываться не так легко, и медицина не так всесильна, как нам казалось с нашим гуманитарным мышлением.
(Как истинные осознанные гумманитарии мы полагали, что гуманитарные науки - обязательны для всех, точные и естественные - узкопрофессиональная область.
И что все эти идиотские уравнения, мерзостную математику, физику и химию и прочую биологию - все это НЕ НУЖНО ЗНАТЬ НИКОМУ, кроме специалистов, и что за наши деньги медицина нам все сделает в лучшем виде.)
Только на образование нашего ребенка в его пятилетнем возрасте мы тратили более 700 долларов в месяц - у него былм няня, уроки английского, танцы, даже дзюдо и горные лыжи.
При этом 1500 долларов мы тратили на лечение неврозов нашего ребенка у разных специалистов - потому что пятилетней ребенок не выдерживает такой большой нагрузки и ему нужно больше времени проводить с родителями.
Но мы, как осознанные родители, не могли себе позволить пложить нищету и деревню, и поэтому работали сначала по 12 часов в сутки - чтобы иметь возможность оплачивать няню, английский язык и танцы, а потом - по 14 часов в сутки, чтобы оплачивать еще и врачей-специалистов и семейного психолога, который компенсировал общение с родителями, потому что ребенок требовал очень много внимания.
Мы хотели, чтобы наш ребенок стал лидером и специалистом и принимал осознанные решения, не знал, что такое "копаться в земле" - мы были рады, что
картошку он видел только в жареном виде. Зачем нам была нужна нищета и деревня?
Конечно, недостаток внимания и общения с близкими людьми мог бы восполнить братик или сестричка - они бы играли вместе в казаки-разбойники, катались бы на велосипедах, качались на качелях, строили бы вместе дом из диванных подушек - но на семейном совете мы решили, что у нас не хватит сил, возможностей и времени на второго ребенка, чтобы он стал образованным, способным, полноценным, талантливым и счастливым человеком.
Поэтому нашему полноценному ребенку не с кем было играть в казаков-разбойников -
во дворе бегала только многочисленна орава Ахмета и таких же пришлых нищебродов, а все осознанные родители еще не достигли такого уровня доходов, чтобы позволить себе завести хотя бы одного ребенка - они были за качество, а не за количество.
Да и наш ребенок особо не рвался играть с ними - это были очень резкие и самостоятельные дети, они обычно травили и смеялись над нашим ребенком, потому что он говорил на другом языке и рос в другой культуре, отнимали у него игрушки и поколачивали его. Никаких других "местных" детей "коренных" родителей в нашем дворе не было. А родители этих детей, многочисленные "ахметы", которых становилось все больше и больше, просто смотрели на происходящее, тихо посмеиваясь и никак не вмешивались. Мы с женой тоже не могли вмешаться - нам надо было работать, чтобы наш ребенок вырос образованным, способным, полноценным, талантливым и счастливым человеком.
В 16 лет наш ребенок получил от этих выросших детей серьезную травму, поругавшись из-за девушки. Когда мы пошли относить заявление в милицию, у нас его не приняли, потому что участковым милиционером давно работал один выходец из этнической диаспоры. Зато нам пригрозили, что посадят и нас и его на 15 лет за разжигание межнациональной розни.
Когда мы стали пытаться как-то восстановить справедливость, попытались обратиться за помощью к знакомым - выяснилось, что все, к кому мы раньше могли обратиться, либо умерли, либо на пенсии, а их места заняля молодые кадры из той же когорты, что пригрозили нам 282 статьей.
С горя наш ребенок стал наркоманом - мы были настолько осознанными родителями, что наш полноценный ребенок не знал, что такое не получить сразу же то что хочешь, любую желаемую игрушку - ведь мы не хотели плодить нищету и деревню. С наркотиками его подружили те же дети Ахмета, которые уже давно подрабатывали наркодиллерами под прикрытием милиции.
Через 6 лет наш ребенок умер от передозировки.
Но, конечно, это не означало автоматически для нас бедную старость - ребенка мы рожали не для этого. У нас была бабушкина квартира, которую мы сдавали в аренду,
кое-какие сбережения на старость и пр.
А вот вчера в дверь грубо постучали ногами, на пороге стоял Ахмет со своей многочисленной семьей - братьями, сестрами, детьми и внуками, и сказал: "Слущай, дорогой, ты тут один на таких метрах живешь, у меня семья большой, ты буржую проклятый, коллективизация и пр, а ну ка отсюдова вон, и все твое имущество тоже национализированно".
Потом нам сказали, что мы здесь оккупанты и чтобы мы уезжали отсюда куда подальше подобру-поздорову и не сидели на здешних ресурсах. А куда и как мы поедем - мы, два одиноких старика, у которых нет ни детей, ни племянников, ни - теперь - никаких средств к существованию?
И вот теперь я думаю - мы всего лишь хотели быть осознанными родителями и вырастить образованного, способного, полноценного, талантливого и счастливого человека, как нас научили в Центре Планирования Семьи.
Что мы делали не так?
poulonскачать dle 12.1 |
