Первый опыт у потребления алкоголя пришелся на шесть лет. Не по собственной воле, хотя и не вопреки любопытству. Трое старших братьев, «оттягивались» после удачного месячного промысла в тайге. Более трех тонн кедрового ореха было добыто и удачно реализовано. Каждый получил свою заработанную долю в личное распоряжение, хотя все еще были не женаты и жили мы общей семьей. Я был седьмым ребенком – «последышем». Разница в возрасте с третьим братом составляла десять лет. Вряд-ли стоит говорить о разности интересов и пристрастий. Большой золотоплатиновый прииск, все на виду. «Фартовые» ребята не могли упустить случай покрасоваться перед девчатами.
Новенькие кожаные пальто, почти до пят, белые шелковые кашне, диагоналевые костюмы, длинноносые индийские «корочки»; картинка этого дня, отчетливо зафиксированная памятью.
Я в одиночестве играл за сараем на огороде, куда братья устремились, не заходя в дом, чтобы завершить удачно проведенный день. Средний извлек из-за пазухи литровую бутылку венгерского вермута, старший, из широченного кармана кожаного пальто, пивную кружку. У младшего в карманах нашлись две вилки; на одной был наколот здоровенный соленый огурец, на другой два куска жареной рыбы. Все эти атрибуты «культурного досуга», видимо, были «позаимствованы» в приисковой столовой, где всегда, под пельмени ручной работы, можно было выпить принесенное с собой спиртное.
Наполненная вермутом кружка,в сопровождении вышеупомянутого огурца, пошла по кругу. Каждый достал из кармана коробку знаменитых «Герцеговина Флор» и под ароматный дымок пошло азартное обсуждение «мероприятий» минувшего дня: кутеж в столовой, откуда их , все-таки, выгнали, продолжение «банкета» на берегу, танцы, с неизбежной дракой, в парке, бегство от «мусоров». Я, сопляк, с уважением и гордостью, снизу вверх, смотрел на этих сильных, бесстрашных красавцев – моих(!) братьев. И, разинув рот, ловил каждое слово. На круг пошла уже вторая бутылка вермута. Третья ждала своей очереди.
Представляю, как каждый из братьев, в магазине, покупал этот вермут: небрежно бросив на прилавок двадцатирублевую купюру из новенькой пачки, а все понимающая продавщица, поочередно, отсчитывала им сдачу.
Старший молча кивнул головой в мою сторону; младший моментально извлек из бездонных карманов пальто «лафитник» – тридцатиграммовую граненую рюмку на ножке. Средний достал подтаявшую ириску с прилипшими к ней орехами. Такого поворота я не ожидал. Подобные возлияния за сараем случались довольно часто, но мне и в голову не приходило, что, рано или поздно, я стану прямым участником этого действа. Отказаться не мог: меня, как равного, принимали в команду(!), но последствия данного шага не оставляли сомнений. Любопытство победило. Я, зажмурившись, выцедил рюмку до дна и сунул в рот заботливо поднесенную ириску. Хочу сказать, что венгерский вермут, не раз, впоследствии, опробованный в самых разных вариациях, не самый плохой представитель для первого знакомства. Мне даже понравилось; если бы мать немного раньше кликнула всех на ужин – все бы прошло незамеченным. Вторая была явно лишней, но не вопреки моему желанию! Девственно чистый желудок, получив такую новинку, немедленно отправил ее в мозг – разобраться, что это за штука, и поделиться впечатлениями. Последний, не успев сделать выводов, был выведен из строя второй порцией. Эйфория и желание любить весь мир, наполняли каждую клеточку тела, я обнимался с братьями и, пытаясь побороть, со смехом валился им под ноги. Мать позвала к столу.
На фоне мощного «выхлопа» трех молодых организмов мой, слабенький, конечно, не был заметен, но потеря координации и заплетающийся язык стали предметом всеобщего внимания. Ужинали в полной тишине, за столом никогда не давали воли чувствам, только сестры перемигивались, пряча улыбки.
Незамедлительно после трапезы, без расследования и комментариев, старший брат был взят за шиворот, перегнут через батино колено, и нещадно выпорот прямо по новеньким диагоналевым штанам. Несмотря на восемнадцатилетний возраст, сопротивления не оказал и порку перенес молча. Остальные отделались ожиданием продолжения экзекуции, что само по себе, не легче. Авторитет отца в семье был непререкаем. Наказание, всегда, справедливым. С виду не громила, он с легкостью мог перекреститься «двухпудовкой», небрежно прихватив ее за «ухо». На спину, в споре, брал и мог унести более двухсот килограммов.
В мой адрес только прозвучала одна из его приговорок: – «Рано пташечка запела, как бы кошечка не съела!» Так закончилось мое первое знакомство с алкоголем.
Комаров Владимир Ивановичскачать dle 12.1 |
