- Так, мальчики! – секретарша строго взглянула на нас с партнером и погрозила маникюром. – Сегодня сделаем это втроем. И не отнекиваться! А то уже скучно мне у вас на фирме…
Да какая там нах “фирма”! Маленькое рекламное агентство, которое только-только начало раскручиваться. Сняли однокомнатную квартиру, поставили туда факс, несколько папок с образцами якобы нашей продукции (натырили листовок на выставках) и гордо нарекли всю эту хероту офисом. Фигли, 97-ой год, о компьютерах и машинах мы тогда только мечтали. Впрочем, бабосы-барабосы были уже на подходе: несколько столь же мелких контор, сидящих в столь же тесных норках, согласились с нами сотрудничать. Ура!
Месяц пашем. Второй. Не разгибая спины, мечемся к заказчикам на троллейбусах и, высунув языки, херачим рекламу на компах знакомых верстальщиков за пару пива. Помогаем преступным сообществам пихнуть спижженные тракторы и отмыть бабло через туризм. Клиентура еще та, в кабинетах держит биты бейсбольные. Чиста так, для спорта.
Сейчас цифр не помню, но прибыль делили примерно так: 100 бачей – за аренду хаты, 50 – приходящей бабке-бухгалтерше, еще полтос - откат за скидки в “Из рук в руки”, еще 10-20 на подарки налоговой, сука, инспекторше и тетке из ЖЭСа, чтобы из охвиса нас не поперли… Ну и нам с партнером Михалычем оставался на двоих пятидесюльничек... Жестокий, сука, мир большого бизнеса.
А через два месяца вдруг поперло. Ну, хули, репутация у нас уже серьезная, давно на рынке… почти восемь недель. “Качество, проверенное временем”, че там скромничать… И заказала одна турфирма целую рекламную кампанию на весь сезон. С плакатами в метро, с текстами в газетах, с календариками-хуяриками. И предоплаты не пожалели, придурки.
Отсюда нарисовались вдруг лишние бабки. Конечно, первой мыслью было их пробухать. Но я, как всамделишный директор, сказал твердо: все бабло – на развитие бизнеса. Поэтому купили мобилу одну на двоих, покрывало в аленький цветочек на диван наш офисный, сигаретами прожженный, а потом приступили к расширению штатов.
Эх, как вспомню те объявления в газетах… “Молодая, длинноногая, ищу любую работу”…. “Девушка без комплексов в поисках заработка…” Но нам, конечно же, столь откровенные бляди нахуй не упали. Нам раскрутиццо надо, а там и поебаццо само объявиццо. Так что интеллигентную девушку хотим, с мозгами – чтобы знала, какой стороной трубку к уху прикладывать. Ну и глаз чтобы радовала, конечно… В офисе все должно быть на высоте – и дела, и диван, и секретарша. Нашли.
“Миловидная девушка с высшим образованием и навыками секретаря-референта…” Знали бы мы, блять, че там за навыки… Пиздеть не буду, всякие грязные мыслишки скользили от ушей к хую: ходила тогда байка по городу, типа какая-то иностранная контора набирала секретарш, так им натуральный конкурс минета устроили. Дескать, входит в обязанности. И ни одна не отказалась! Все старательно демонстрировали владение языком, а куда денешься – времена-то тяжелые… Вот и глумился проклятый буржуй.
Но мы-то выросли, сука, в Союзе ССР, потому охуеть какие целомудренные. Приходит наша Лилия – тоже скромность в юбке ниже колен. Но миловидная, не спиздела. Только одну странность я сразу просек: ощущение было, будто не мы ее на работу взяли, а она нас оценила и согласилась, так уж и быть. 24 года, шатенка, строгое каре… очень похожа на Варлей Натаху из “Кавказской пленницы”. Прям одно лицо.
И стало это лицо встречать нас по утрам горячим кофе. А мы, хуля, важными заделались… Михалыч кожаную папку купил, а я клиентов начал галстуком пугать. Они бритые репы чешут: “Ты че, Ромыч, забурел?” Ну а че я им, пацан – по жизни в майке бегать? У нас теперь не какие-то там “Рога и копыта” – а, блять, корпорация!
Началось внезапно. Вечереет, сидим в офисе, строгая Лиля в классическом прикиде – белый верх, черный низ – какие-то счета-фактуры в папочку подшивает… Михалыч уебал за бумагой для факса. Сижу на диване, говорю в пустоту:
- Чем бы это заняться?
И Лилия, с той же деловой сосредоточенностью, не отрываясь от бумаг, так же в никуда молвит:
- Ну, можешь мне в ротик дать…
И тишина. Я еще подумал, что заработался, отдыхать пора, хуйня всякая мерещится… А она уже папку отложила и приближается, на каблуках покачиваясь, бедра туда-сюда, и улыбочка бляццкая на полных губах играет… Я от страха в покрывало, в цветочек-то аленький, вцепился и завис. Моргаю тупо. Смотрю, как кавказская пленница на колени опускается и лапками наманикюренными в ширинке у меня че-то там копошится…
Через часик я робко извинялся:
- Чего-то я сегодня не в форме, наверно…
- Ну да! – смеется Лиля. – Три раза в рот кончил, и не в форме он…
А между ног почему-то не дала. Сказанула какую-то еботень – дескать, ты меня так заведешь, что у тебя здоровья не хватит меня успокаивать.
До завтра, говорит, проказник. И я радостным сайгаком – к Михалычу.
- Ну, - кричу, - Лилька! Ну, огонь! Ну, работница!
Партнер моей радости не разделил, и к предложению немедленно выписать старательной сотруднице премию отнесся без энтузиазма. Более того – обиделсо чиво-та.
- И это, - говорит, - в то время, пока я, как задроченный олень, хуячу через весь город за ебучей бумагой для факса! Они минетами развлекаются! Суки…
И чуть не плачет. Я, кричит, для любимой фирмы всего себя отдаю! Света белого не вижу, баб забросил, не бухаю почти, а вы, блять, какое-то хуясосище богомерзкое на рабочем месте устроили… Завидует, йопта. Пришлось водкой его отпаивать. Тут он и приступил к дележу добычи. Сурово так глянул:
- Мы партнеры?
- Ну.
- В бизнес наш заебательский равные доли вкладывали?
- А то!
- Факс вскладчину покупали?
- Ага.
- Прибыли невъебенные по-честному делим?
- Ну дык…
- Значит и секретарша должна быть общая! Типа факса. Средство, так сказать, производства. Голосовать будем?
- Да хули там, единогласно…
Следующим вечером уже я пораньше свалил. Михалыч звонит, и чувствую, слов у него не хватает: “Да это ж, блять!… Да ебаны в рот…. Да охуеть!… Королева минета! А она тебе тоже язычком вот эдак снизу вверх, да?”
Так и длилось четыре дня. Сосет по вечерам, как заведенная. А я уж и по утрам начал предпочитать, вместо кофе. Партнер мой, гляжу, тоже вошел во вкус предпринимательской деятельности. Я к клиентам – он на диван. Я на диван – он за дверь. А потом Лилия и сказала нам то, что вверху уже говорилось. Сегодня втроем, говорит, попробуем. А то как школьники, чесс слово…
У нас с Михалычем если и был такой опыт, то по жуткой пьяни. По трезвости ни разу телку вдоем не ухаживали. А Лилия, прям как учительница младших классов, бухать строго-настрого запретила. Нахера мне вашим перегаром дышать, говорит.
Робели сильно… пришлось даме самой начальников раздевать. Мы, как два статуя, посреди офиса замерли, а секретарша с каждого штаны по очереди сдирает. Потом хихикнула, стерва… взяла, как маленьких за ручки берут, за две дымящихся палки… и повела нас, как быков за кольцо в носу водят, на наш аленький цветочек… Там мы быстро смекнули, отчего она по-нормальному трахаться никому не давала. Потому что заводится и впрямь, как дизель-электростанция – только тронь заветный рубильник между ног, и пошла киловатты вырабатывать… У нас, блять, даже холодильник начал громче гудеть, лампочки на пределе засияли, факс чуть не сгорел – вот так наэлектризовалась обстановочка.
Раком, боком, с прискоком – и чтобы обязательно с двух сторон проникали, одновременно.
- А сейчас, - командует, - я лягу на диван, голову вниз… и ты, значит, в ротик, а ты давай оттуда…
Мы с Михалычем, как кони колхозные, все в мыле – а Лиля сияет. Мы задыхаемся, как подводники на грунте, а она хохочет, и стонет, и кричит… даже матерно, на самом пике…
И уже после всего, когда мы лежали с Михалычем, - чисто два суслика, убитые бампером - она из морозилки две бутылки водки извлекла. Продуманная, надо сказать, секретарша. Довольно мурлыкала и сиськами об нас терлась, пока мы стаканюги запотевшие опрокидывали.
С того дня работа, в буквальном смысле, по пизде пошла. Например: утро, запарка, молодые бизнесмены пакуют портфель. Держим деловые морды, собираем образцы – намыливаемся к потенциальному заказчику. Руки потираем. Крупная фирма клюнула, если не облажаемся - быть в барыше. А сзади: “Ма-а-альчики-и!”
Стоит, блять, посреди комнаты – туфли на высоком каблуке, чулки без пояса… и ничего больше. Только груди слегка покачиваются, и та самая улыбка бляццкая на губищах играет… Несколько секунд тишины… и… ДА ПОШЕЛ ОН НАХУЙ, ЭТОТ ЗАКАЗЧЕГ!!! ЛИЛЬКО, ЖГИ!!!
И Лилька жгла.
Я за две недели на 6 кг похудел… хули, ебстись почти без перерыва, да еще с ее, блять, мебельными придумками… “А давайте теперь стол к дивану подвинем…” Только на холодильнике не попробовали, да и то – белый друг тоже бы не уберегся, если бы не наебнулась распиздатейшее наше предприятие.
Сначала один клиент обиделся, что мы забыли его дурацкие макеты перезаявить… потом второй че-то возбухнул, что листовку ему не сделали… затем третий нас не дождался… ЖГИ, ЛИЛЬКО!!!
Я сейчас думаю – больная она была. Тяжелая форма нимфомании, отягощенная природной гиперсексуальностью. Уже позже, когда сидели мы на лавочке – без офиса, без факса, без бабок… но с приятным опустошением в натруженных яйцах… я спросил: “А нахуя тебе это, собственно?” На что пленница наша кавказская, Наташа наша Варлей злоебучая, отровенно призналась:
- А я, - говорит, - как Эммануэль! Материал собираю… Книгу хочу написать. Секс в постперестроечном Союзе. А вы думали, я вас просто так выбрала?
Вот так, блять. Не исключено, что где-то в сети, совсем рядом, лежит ее удивительный рассказ, как два балбеса натурально проебали перспективную фирму. Опасное это дело – бизнес в бывшем СССР, никому не советую…
Лифтёрскачать dle 12.1 |
